Любопытство побеждало отвращение. Он сунулся в одну сторону, в другую. Под одной из труб блеснула пуговица, там же – высохшее бурое пятнышко под торчащей из трубы обмоткой. Виском царапнул? Он схватил пуговицу. О чем поведает кусок пластика «под металл»? Бессмысленный набор английских букв, крупная чеканка – явное творчество китайских «самоделкиных». Кто еще, кроме Гриши, мог царапнуться о трубу? Верной дорогой идем? В возбуждении он изрядно далеко простер руку – свело в районе ключицы, пальцы разжались. Расставаться с фонарем не хотелось. Что посеешь, то уже не найдешь. Он принял позу, словно собрался отжаться от пола, продвинулся, стараясь не тереться животом, пристроился боком, нащупал фонарь и принялся изучать данный отрезок подземелья…
И в одном глубоком, похожем на склеп алькове, под замысловатым веретеном труб, разглядел зеленую кроссовку! Кто-то насадил ее на штырь, торчащий из огрызка бетонной плиты.
Рассудок, к сожалению, сработал раньше холодного разума. Он уперся ладонями в пол и, волоча за собой фонарь, пополз на коленях. Свет урывками изображал место катастрофы – расколотую плиту (где тонко, там и порвалось?), вздыбленную под углом, рваное отверстие, куда, по всей видимости, и загремел Гриша. Интересное открытие. А сколько их еще, чудных, предстоит?
Он должен был остановиться, осмотреть окрестности, а потом уж принимать решение. Но людям свойственно ошибаться. Единственное, на что сподобился Максимов, – сменить направление, чтобы подползти сбоку. Но и там нарвался на крупную неприятность. Под животом хрустнуло, плита, кажущаяся незыблемой и монолитной, вдруг куда-то поплыла, перехватило дыхание, уши заложило от оглушительного треска. Он попытался за что-то ухватиться, но тщетно – не слыша собственного вопля ужаса, Максимов отправился в долгий, обворожительный полет!..
Такое ощущение, что претерпел провал во временную дыру! Вертелись пьяные галактики, хвостатые кометы, искры сыпались из глаз. Он ободрал ногу по всей протяженности бедра, бился головой, ступнями, коленями о невидимые преграды, пальцы обдирал в кровь – хлипкие перекрытия рушились, как тростниковые хижины! Цеплялся за острые выступы и снова падал – на одном из выступов удалось провисеть пару секунд – фонарь он все-таки выронил, схватился второй рукой и с изумлением услышал, как где-то недалеко грохочет поезд по рельсам… Метро! Пальцы разжались, и Максимов ахнулся обеими пятками – боль пронзила до макушки! Теряя сознание, он провалился в очередную дыру, неимоверным усилием замедлил падение, схватившись за что-то, напоминающее карниз, сделал слабую попытку подтянуться. Но суставы на пальцах уже не работали. Очередной провал, тоскливая мысль: это конец! Рефлекторно, согнув колени, он сгруппировался и, крича от жуткой боли, грохнулся оземь!