Не слыхал, кстати, про одного человека, который на Ван Гоге зациклился?.. На всех углах трубили. Был тут в Германии один банкир. Деньги, вилла, яхта, акции – все, как у людей. Молодая жена, умные дети, большой дом. Вдруг разводится с женой, продает имущество, покупает одну картину Ван Гога за сто миллионов долларов, несет ее в какой-то амбар и целыми днями сидит перед ней. И набирается такой энергии, что через год встает, выходит в свет, опять зарабатывает кучу денег, заново женится, заводит свой банк и новых детей… И что же?.. Скоро вновь впадает в тоску, все продает, покупает вторую картину, уже за двести миллионов – и обратно в амбар. Теперь у него там один стул и две картины. Вот это человек воли, не нам с тобой чета.
А художники сейчас много экспериментируют. Новые техники осваивают. Недавно слышал про одного художника, который т. н. эякрилятами работает: женские месячные выделения с акриловыми красками мешает и этим пикантным составом рисует. Ничего, прочно получается, только пованивает на солнце. Онанография разработана. Спермотушь в тюбиках уже есть в продаже. Навозантизм на подходе. Недаром говорят: «Если хочешь создать розу – сам навозом должен стать». Это значит – в полное дерьмо надо перегнить, чтоб из тебя роза выросла. Ну, розы мне и даром не надо, а в гумус мы с тобой и так уже давно превратились. Теперь ждать надо, когда ячменные зерна в нас попадут и прорастут, хотя сомневаюсь, чтобы что-нибудь путное на этом путаном пути путёво выйти могло. Из навоза пришли – в навоз уйдем. И все путем.
Недавно ездил переводить и Фатиму видел. Помнишь пышку-марокканку, переводчицу?.. Женщина 1002-й ночи. У ворот лагеря заметил ее машину. Сладко екнуло сердце. Померещился белый сарафан, бесстыжие, проказливо-скрытные глаза. Молчаливые груди с нагло выпертыми сосками, от которых ткань сарафана шла вниз под прямым углом. Загадочно-прекрасные округлости, которые можно созерцать до нирваны.
Бирбаух, в нелепой майке на необозримом брюхе, весел и активен. Одной рукой держит трубку, другой перекладывает бумажки. Монитор мигает, отражаясь в бутылке пива. Наконец Бирбаух хлопает трубкой по аппарату и выдает мне обходной лист:
– Все спокойно. Шеф в Ницце, совещается. Потом, говорят, в Бельгию поедет, на конгресс пограничников…
– Если деньги есть – почему бы и не поехать? – подкинул я ему.
– Вот именно. Тем более, деньги не свои, а федеральные. А что может быть лучше денег?.. – хитро смотрит он на меня. – Только большие деньги. Человек умирает, а деньги – никогда.
– А инфляция?