– С икрой? – не понял я и попросил его говорить понятнее, на что он ответил:
– Говорю, как могу… Ну, брюхата, ребенка ждала. Она у меня веревка упорная. Приезжай да приезжай!.. – выманивала меня из Америки. А я, дурак, тогда в нее вкляканный был… ну, любил, значит. Притрюхал на зов. Вижу: гилья нет, голый вассер…
– Вассер?.. – переспросил я.
– Ну, дело дрянь… А псы откуда-то узнали, что я в Америке убежище просил, и еще хуже привязались. Ну лаять каждый божий день – предатель, дезертир, мы тебя под землю уроем, голову отрежем! Вижу – пузырно дело, сто пудов бежать надо опять, пока эти братилы не замели. Ну и дернул в Данию, через Чухну. Потом и прищепка моя туда же рванула. И вот мне – отказ, а ее пока держат!
– Значит, ваша жена в Дании? – уточнил Шнайдер.
– Ну да.
– Вы же сказали, что за границей родственников нет?
– Жена – разве родственница? – удивился Бура.
Шнайдер записал даты и спросил дальше:
– Как вы в Германии в конце концов оказались?
Бура вздохнул и что-то прошептал про себя. Я переспросил, но он, помотав головой, ответил:
– Рвать копыта надо было из Дании, чтоб не депортировали после отказа. Решил в Неметчине азюль просить. Капусты нет – ехать как?.. На поездах – стремно, ксивы смотрят. Вот один румын предложил: «Поехали, мол, со мной до Неметчины, а там дальше – сам». Я в согласии. Он еще двух прохиндеев взял – албана одного, кабана, и чеха противного. И погнали…
– А кто четвертый был? – поинтересовался Шнайдер с карандашом наготове.
– Никого. Не было четвертого. Приснился всем четвертый.
– Приснился? – Шнайдер подозрительно посмотрел на него, но потом махнул рукой и попросил продолжать, а мне тихо сказал, что это, в конце концов, не наше дело, а следствия, пусть они и мучаются…
Бура оживился, потер щетину, прошелся рукой по черепу:
– Как въехали – так нас, аля-улю, полиция сразу и взяла за пищак. Обшмонали капитально. Мои личные котлы, браслетку зинберную, видик, камеру… – перечислял Бура на пальцах. – Все прахом пошло, все под ворованные вещдоки подвели, изъяли с протоколом. Откуда ж я знал, что этот чех противный и албан позорный – воры, а «пежопель» их блядский – в розыске?.. Чех, шалай, мне свой шперц с волчатами не показывал…
– Шперц?.. Волчата?..
– Ломик – замки ломать. И отмычки. И кто же знал, что албан этот хуев – земленог?.. Ну, беглый, значит, адда, его по всей Германии давно ищут. Я откуда знал?.. Ничего не знал сто пудов!.. Сел и поехал с ними по глупости.
Шнайдер иронично посмотрел на него:
– Вас поймали около Фрайбурга, на самом юге Германии. А из Дании в Германию въезжать надо, между прочим, с севера. Почему вы сразу не сдались, а бог знает сколько и где ездили?