Он криво улыбнулся и сообщил, что в Мытищах у него был дом, жена с двумя детьми, престарелые родители. И все было бы хорошо, но он решил подработать на стороне, а начальник его не пустил:
– Сцепились с ним. Я его всегда «нельзяин» называл – на все «нет, нельзя». Что плохого, что я хотел в сыскной конторе чуток подкалымить?.. «Нет, нельзя!» – начал залупляться. Я – в лай. Он меня – дубинкой. Я его – табуреткой… Еле ноги унес. В ОМОНе если что – наручниками к батарее прикуют, каждый по удару сделает – и амба, кто не спрятался, я не виноват… Я и сбежал, вам сдался, думал, поможете. А ваши писаки мне отказ по полной форме выдали. Подсекли, гады, на корню. Муниципалам сдали. Вот и вся катавасия кота Васи.
Шнайдер слушал его, глядя в монитор и что-то помечая у себя на бумажке. Потом, записав адреса и данные семьи, попросил сказать, где паспорт Дубягина и как тот без документов проник на территорию Германии.
Дубягин усмехнулся, вынул кулаки из карманов куртки, плотно и напоказ установил их на столе:
– Не сложно, если баксы имеются. Через Украину и Венгрию. Подробнее?.. А чего подробнее?.. – нахмурился он, но нехотя поведал, что через украино-венгерскую границу был перекинут в микроавтобусе, а из Венгрии в Германию его перебросили в грузовом контейнере, где перевозилась дюжина антикварных мотоциклов для богатеев. Через что ехали – не знает: наглотался порошков и спал всю дорогу, как медведь. Растолкали и высадили ночью где-то под Лейпцигом, он пошел в полицию, его послали в один лагерь, а оттуда – сюда.
Записав все это, Шнайдер еще раз попросил сказать о причинах, которые заставили его нелегально пересечь границу Германии и так же нелегально находиться в данный момент на ее территории:
– Зачем вы еще раз приехали в Германию?.. Вы же знаете, что вторично мы заявления не рассматриваем, кроме особых случаев.
Дубягин принялся его недобро изучать, сверлить наглыми глазами. Молчал. Потом покачал головой:
– Еще спрашивает!.. Сами, суки, выслали на смерть – а теперь зенки таращит. Вот это и есть особый случай! То заставило, что вы меня в железах назад в нашу Жлобению отправили, а в Шереметьево, будь оно проклято, мной сразу ФСБ занялось. Взяли правым захватом. Составили протокол, как на изменника родины. В воронке перекинули в Мытищи, а там уже местные костоломы за дело принялись. Майор-падла (я его раньше по городу знал) мне карточку под нос сует, где я с одним парнем на автобазаре снят. Это, говорит, агент НАТО, и ты с ним заодно, с 96-го года в связке. А я у того братилы страховку на автомобиль по дешевке купил – вот и весь шпионаж. В общем, по двум статьям пустили: агент спецслужб и изменник родины – до пятнадцати. Такая подлая подсечка… Майоровы подлипалы били нещадно, пытали, сейчас, кричат, на нас работать будешь!.. Водку жрали и пустой бутылкой грозили зад порвать, потом дали три дня подумать или деньги собрать для откупа, паспорт забрали и выпустили под подписку. – Дубягин замолк, перебрал бумажки. – Вот, подписка, фотокопия… Ну, вижу, дело плохо. Где мне 50 тысяч баксов собрать откупиться? Взял семью – и в Москву к братану сбежал. Там угнездился временно.