Я слезла со стола, все еще покачиваясь от тубокурарных дротиков, которыми они обездвижили меня.
— Скоро ты поймешь, что молчание — золото.
— Когда я выберусь из вашей богадельни, ты тоже кое-что поймешь. Жаль, что твой папочка не высунул член на минуту раньше и не оставил свой голубиный помет на пупке уродки, что родила тебя. Мир бы стал лучше от этого.
— Я принял бы предупреждение мистера Страйкера за добрый совет, — сказал техник. — Модель Бофорс 250 действует мощно и эффективно.
Когда ты становишься мертвой, твоя жизнь превращается в ад. Вот почему угрозы «розовых» людей нервирую «личинок». Хотя, честно говоря, у меня действительно вспыльчивый характер.
— Если будешь трепать языком, я отрежу твою сосиску и засуну тебе ее в зад.
— Так ты думаешь, это шутка?
Страйкер схватил какое-то устройство, похожее на телевизионный пульт.
— Сейчас я велю тебе нагадить на пол и съесть все дерьмо до кусочка.
Я шмыгнула носом, сплюнула на ладонь зеленоватую слизь и поднесла ее к лицу надзирателя.
— На-ка, полакомься вкусненьким.
Вы когда-нибудь слышали о чикагском пожаре? Вот, что я почувствовала, когда Страйкер набрал на пульте мой идентификационный номер. Сначала мои соски и клитор вспыхнули, как спички, а затем я обрела чувствительность живых существ. Этот техник не шутил о боли. Она, как бритва, медленно вонзилась в мое тело — будто иглы в каждом глазу, будто длинное сверло в мозгах и вагине. Как только надзиратель «активировал» меня, я буквально спятила от невыносимых страданий.
— Теперь ты будешь хорошей девочкой? — спросил Страйкер.
Ультрафиолетовые волны прокатывались через меня товарными составами. Позвоночник болел, словно его согнули пополам. Я упала на пол. В мои уши ворвался звук, напоминавший визжавшие тормоза. Вскоре я поняла, что это был мой крик.
— Вот твоя расплата, сучка!
Я лежала и корчилась в судорогах, как рыба на горячем песке. Страйкер выпустил мне на грудь струю мочи, и это еще больше усилило чертовы импульсы. Боль удвоилась.
— Делай, что я тебе приказал.
Иглы, сверла и бритвы терзали меня… Когда мне начало казаться, что из моей головы скоро выпадут глазные яблоки, я сделала это… Присев, как ребенок, посаженный в печь, я обгадилась и съела свое дерьмо до кусочка.
* * *
Корпусом поведенческой сегрегации заправляли дебилы, похожие на Страйкера. Поскольку «личинки» никогда не спали, их заставляли работать круглые сутки. Каждое утро нас отводили в «столовую». О, милый, никакого сходства с Макдональдсом. Нам скармливали месиво, которое в меню называлось «гуляшем» — нарубленное мясо больных свиней и кур, не прошедшее проверку эпидемической станции. Тюрьма получала его с ближайших ферм. Вкуснятина, правда?