Камо дали полотенце. Он вытер голову, лицо и окончательно пришел в себя. Около него заботливо хлопотал с ведром воды и полотенцем все тот же молодой человек.
— Спасибо вам, товарищ, — сказал Камо.
— Где, тебя захватили? — спросил молодой человек.
— На Нахаловке.
— Там, на горе, где начался бой?
— Да.
— Меня тоже поймали там три часа назад, хотя я и не дрался и был без оружия, а так… ходил смотреть. Долго ли они меня теперь продержат?
Он промолчал и со вздохом добавил:
— А может быть, предадут военному суду?
— А ты боишься суда?
— Нет, не боюсь. Не хочется только отвечать за то, чего не делал… Жалко, что и я не был вместе с рабочими.
— Ничего, все будет хорошо.
— Говорят, там дрался Камо и его зарубили казаки. С десятком людей он пошел отстаивать позицию от целого эскадрона. Жалко — такой замечательный революционер.
Камо посмотрел на него.
— А что ты слышал про него?
— Многое слышал. Разве ты ничего не знаешь о Камо?
— А ты кто такой?
— Я фармацевт из аптеки Рухардзе. У меня мать, и она не любит, когда я шляюсь там, где идет стрельба. А мне нравится все это. Только почему это они сажают ни в чем неповинных людей, простых зрителей? Вот если бы за что-нибудь посадили… Ну был, скажем, на Нахаловке вместе с другими рабочими — это другое дело. По крайней мере, за революцию сидел бы.
Камо вдруг задумался.
— Вот что, товарищ, ты хотел бы послужить революции?
— Революции? Еще бы! Но как можно, сидя в тюрьме, сделать что-нибудь для революции? Революционером каждому хочется быть, да не каждый сможет.
Камо взял его за руку.
— Ты никогда не видал Камо?
— Сегодня, на Нахаловке, только издали. Он показался мне совсем молодым.
— Видишь ли… Камо совсем не убит. Он жив. Он сейчас в тюрьме, в этой камере, перед тобой. Я — Камо.
Фармацевт изумленно открыл глаза, покраснел, потом заулыбался и, казалось, не мог найти для себя подходящего выражения лица.
— Ты… ты Камо! Ну да, я так и знал. Хоть и болтали тут, что тебя убили, но я не верил. Как можно убить Камо!
— Слушай дальше. Время дорого. Как твоя фамилия?
— Шаншиашвили.
— Так вот, если ты хочешь быть революционером, ты им станешь здесь, в тюрьме. В твоей власти меня спасти. Меня могут повесить завтра, послезавтра, через неделю. Непременно повесят. Сейчас я убил казака, а в прошлом за мной много других дел. Меня не помилуют, понимаешь?
— Как все это можно сделать? — спросил фармацевт.
Камо поправил свои повязки и тихо сказал:
— Дело очень простое. Здесь, в тюрьме, мы обменяемся одеждой. Ты дашь мне свои документы. Ни меня, ни тебя еще не допрашивали. Меня в лицо здесь не знают, и ты немногим моложе меня. Ты будешь Камо, я — Шаншиашвили, а все остальное я сделаю сам. Главное, пока я здесь, в тюрьме, ты на допросе должен держаться как Камо. А потом можешь снова стать Шаншиашвили…