— Андрюха, это ты? Что, братан, не узнаешь старых друзей?
Весь мир в мгновение ока перевернулся. Этот нахальный и такой знакомый голос было невозможно не узнать. И немудрено: приятелей и товарищей у Андрея в жизни было немало, а друзей всего двое. И один из них — Пашка Антонов, когда-то с треском изгнанный из училища за липовую "связь с иностранцами", — сейчас, улыбаясь, шел к нему. Теперь, когда Серого больше нет, Пашка остался единственным, кого Андрей может по-прежнему назвать другом и пойти ради него на все. Но Пашка — верный дружбан — остался в той далекой, романтичной, незабываемой и молодой жизни. А в теперешней — Павел Николаевич Антонов слыл далеко не последним человеком в криминальном мире родного города, и упоминание одного его имени, за которым стоял не один десяток мускулистых и отчаянных парней, вселяло раболепие и ужас на окружающих.
Обнялись и с минуту стояли молча среди недоумевающей толпы, лишь изредка похлопывая один другого по плечу.
— Пашка, куда же ты пропал, скотина беспамятная, — шептал Андрей.
— Андрюха, а я знал, что мы обязательно встретимся, — как всегда, нахально и самоуверенно улыбаясь, в ответ шептал тот. — Ни на минуту в этом не сомневался.
* * *
Родина никого не забудет, но ничего и не простит. В этом Павел Антонов убеждался не раз. Отчислив его из училища по надуманной причине - связь с иностранцами, компетентные органы не оставили без внимания своего "клиента" и на Дальнем Востоке. Дослужив месяца три в какой-то береговой части, Антонов уволился и решил поступать в мореходку. Его не допустили даже к экзаменам, не объяснив истинных причин. Тогда Пашка решил устроиться матросом на рыболовное судно, занимавшееся промышленным ловом крабов, и снова получил беспричинный отказ.
Парень он был неглупый и смекнул, что лбом стену не прошибить, а виновник всех его неудач - старший оперуполномоченный особого отдела училища — слов на ветер не бросает. Чтобы немного осмотреться и выбрать себе поле деятельности, Пашка устроился охранником на центральном рынке Владивостока. Коммуникабельный сердцеед с ходу завоевал славу первого донжуана окрестностей и обзавелся уймой полезных знакомых. Одна тридцатитрехлетняя особа, которой Антонов, как в той рекламе про "Баунти", сумел доставить райское наслаждение, через своего брата - владивостокского бандюка — пристроила Пашку к зарождающемуся дальневосточному рэкету. И пошло, и поехало...
Пашка два раза тянул срок, а на зоне сумел познакомиться с серьезными людьми. Они после совместной отсидки о нем не забыли и пристроили в бригаду, контролировавшую торговый порт в Находке. У Пашки появилось много шальных денег, щедро расходившихся на бурные застолья и дорогих баб. Когда же наступил очередной передел собственности и смена "крышующих" группировок, Антонов понял: в этой ситуации схлопотать пулю в бесшабашную голову намного проще, чем считает большинство его коллег по опасному бизнесу. Когда же "бригадира" находкинской братвы конкуренты отправили к праотцам, решение созрело моментально - уезжать на родину и там, пока в кармане еще водились бабки, искать себе место под солнцем.