— Командир действовал в соответствии с корабельным уставом и РБЖ-ПЛ (Руководство по борьбе за живучесть на подводных лодках. - АВТ.). Извините, но больше мне по этому поводу добавить нечего, — четко обосновал свою позицию Андрей.
Следователи изменились в лице. Теперь уже не шутливо-панибратски, как в начале разговора, один из них высказал неожиданное предположение:
— Мне кажется, что вы чего-то недоговариваете... Почему? Может быть, у вас тут имеется личный интерес? Объясните нам, почему в списке представленных к награждению орденами из десяти моряков — девять погибших в момент аварии на лодке и только вы один ныне здравствующий. За какие такие заслуги командир представил вас к ордену? Сами же говорите, что были в другом отсеке в момент аварии.
После его слов Андрея прошиб пот. В голове мгновенно пронеслось: "Этот гад, очевидно, уверен, что я специально выгораживаю командира и Батю. И за это "выгораживание", по мнению "проницательного" служителя Фемиды, меня к ордену и представили". Немного успокоившись и уловив на себе чуть насмешливый взгляд следователя, мол, я тебя, парень, насквозь вижу, Андрей поднялся из-за стола и как можно спокойнее произнес:
— Товарищи офицеры, то, что вы работаете в прокуратуре, не дает вам права меня оскорблять. Считаю ваш вопрос недостойным и унизительным, так как награды, не знаю, как у вас в прокуратуре, а в подплаве выпрашивать не принято. В царское время я с удовольствием вызвал бы вас за оскорбление на дуэль и с не меньшим удовольствием попросту пристрелил бы. Поэтому прошу вас извиниться, или я официально отказываюсь отвечать на ваши вопросы.
Собеседники Андрея опешили. С ними так никто еще не разговаривал. Один из них растерянно заулыбался, а другой принялся возмущенно кричать:
— Мы проводим следственные действия!.. Вы обязаны оказывать содействие работникам прокуратуры!..
Не дождавшись извинений, Андрей молча вышел из ординаторской.
Вечером того же дня его вызвал к себе в кабинет Черкесов и предупредил: уходя из госпитального отделения, следователи негодовали и пообещали принять соответствующие меры в отношении строптивого подводника.
— Ну и хрен с ними, — отреагировал Андрей, — семи смертям не бывать, а одной не миновать! Все равно уже не служить на подводной лодке!
— Ты не кипятись, — верно определив состояние своего пациента, посоветовал Черкесов. — Завтра к тебе придут орден вручать, а послезавтра я тебя выпишу. Так что готовься...
...Орден. Андрей, если честно, не верил, что когда-нибудь его получит, но Батя, как настоящий офицер, сдержал свое слово и сумел пробить в московских кулуарах власти эту награду. Андрей не знал, что комдив для того, чтобы добиться своего, пошел на военную хитрость и первоначально доложил наверх: подводник находится в критическом состоянии и вряд ли выживет. Поскольку к мертвым в стране всегда относились лучше, чем к здравствующим, полуживого в тот период подводника из представленного списка не вычеркнули. Когда Андрей вышел из комы и дело пошло на поправку, Батя несильно афишировал этот радостный факт до тех пор, пока из Москвы не сообщили: "Президент подписал указ о награждении". Теперь можно было уже считать, что дело сделано, так как никто бы не осмелился перечить главе государства.