***
Сыщики еле поспевали за архимандритом. Батюшка шёл не по годам быстро, по пути благословляя подбегавших к нему насельниц обители и прихожан. Обошли сестринский корпус, покои настоятельницы, трапезный храм во имя Печерских угодников и уткнулись в маленький, уже заросший весенней травкой, домик духовника монастыря. Хозяин распахнул низенькую дверь и пригласил гостей.
Пропев «Христос воскресе» и благословив выставленные для ужина кушанья, священник просил, в первую очередь, отведать монастырских «блинцов». Они были тонкие, кружевные, свернутые в треугольник и начинены до хруста зажаренным золотистым луком, морковью и грибами. На столе радовали глаз крашеные яйца, горячая рассыпчатая картошка и жаренные в сметане молодые щуки. Нос щекотал пряный запах, выставленных в изобилии, солений: тут тебе и квашеная капуста с клюквой, и огурцы с помидорами, и солёные грузди. На отдельном столике стояли кувшины с квасом и тёплым овсяным киселём. Там же для чаепития были приготовлены куличи, мёд и варенья. Степенная пожилая женщина внесла кипящий самовар и, поклонившись, молча, вышла.
- Ну вот, теперь, без помех и поговорим, – сказал отец Феогност. – Ешьте на здоровье. Это всё очень здоровая пища. Сёстры готовят её с молитвой.
- Очень вкусно. А вы, отче, давно здесь подвизаетесь? – начал разговор Собакин.
- Мой род здесь - с основания обители, с 1649-го года, когда царь Алексей Михайлович повелел привезти в Москву уже тогда почитаемый образ Страстной Богородицы из вотчины князя Бориса Лыкова, что под Нижним Новгородом. Воля царя была исполнена. И, как водится на Руси, на месте встречи чудотворной иконы был устроен монастырь. Тогда же Алексей Михайлович именным указом разрешил князю Борису, чтобы при его родовой иконе постоянно состоял кто-нибудь из лыковского рода. Тогда это был Алексий – младший сын князя. Поэтому-то и построен был при входе в обитель надвратный храм во имя Алексия – Божия человека. Так и пошло с тех пор: княжеский род бессменно определяет кого-нибудь из своих в этот монастырь служить Господу. Сейчас из Лыковых здесь я, – перекрестился архимандрит.
- Сердечно рад нашему знакомству, – ответил Вильям Яковлевич. – А ведь наши с вами предки наверняка были знакомы в те далекие времена. Мой, был стольником при царе Алексее Михайловиче.
- Отрадно слышать. Насколько я помню, из этого рода была и Марфа Собакина – третья из жен Ивана Грозного?
- Точно так, она нашего рода. Дочь среднего сына Степана Васильевича Собакина-старшего. До сих пор не могу понять, почему его всех трёх сыновей звали Василиями. При этом старшего называли Василием-большим Григорием, среднего – Василием-средним Богданом, а младшего – просто – Василием-младшим, - рассказал Вильям Яковлевич.