Как ни странно, кормили вполне приличными щами и пюре с тушенкой. Правда, тушенки могло быть побольше, и первое не такое густое, но это я уж так, придираюсь. Все время, пока мы ели, Сосискин, не переставая, капал на мозги демикам:
— Вот шлимазлы, таки учитесь у истинных арийцев, как уметь жить! Девочка ушла практически без копейки, а вернулась, загибайте свои пальцы, к которым ничего путного не прилипает: с пятью тысячами золота, увешанная с ног до головы бриллиантами, с активом в виде многообещающего контракта и бесценными артефактами, за которые она не заплатила ни гроша! Вот ви можете так, захребетники вы бесполезные?
Ответом были тяжелые вздохи и виноватые взгляды. Остаток дня демиурчики демонстрировали Федору плохую физическую подготовку и полное невежество в вопросах диверсионной деятельности. Я же отмокла в ванной, посидела в аське с женихом Пра, наврав, что была на научном симпозиуме. Связалась с самой невестой, получила нагоняй за долгую отлучку. Выслушала вопли Эдика, как его достали Мелкая и Рыжик, пожурила деток. Короче, оголила себе весь невроз!
Зато вечером я была отмщена. Вампир из рогатки обстреливал в воздухе Крыса, принявшего облик летучей мыши. Соплестон отчаянно пытался увернуться, но у дяди Федора глаз-ватерпас, поэтому наслаждалась ежеминутным болезненным писком, следовавшим за глухими ударами по его мохнатой заднице. Затаив дыхание смотрела, как Кровавый зарядил ручную катапульту довольно приличным камешком и, тщательно прицелившись, дал залп. Подстреленный летун превратился в человека прям в воздухе и рухнул на землю, как подбитый «мессер». Ну по крайней мере, звук был точно такой. Мучитель подошел к стонущему парню и, брезгливо потыкав носком сапога, кинул досадливо:
— Слабак!
Я заржала и, довольная, отправилась спать.
Мало стать первым. Нужно, чтобы все остальные пали!
Девиз Чингисхана
Утром я проснулась под хит всех военнослужащих срочного призыва «You're in the army now». Из окна смогла наблюдать потрясающую картину: демиурчики, спотыкаясь, как олени, выползали умываться. Для придания им ускорения, высунувшись, заорала во всю мощь легких:
— Активнее шевелим помидорами, ластоногие, кто последний придет на завтрак, тот и сегодня отправится на прополку огородов!
«Вот умеешь сподвигнуть народ на подвиги», — хихикнула подлость, наблюдая, как десятка бестолково мечется возле умывальников, стараясь побыстрее закончить водные процедуры.
Увидев, как Плюшка подставила подножку Мальвине и та пропахала носом землю, вследствие чего явилась в столовку последней, я, качая головой, притворно вздохнула: