На роже Хвача отражалась нешуточная работа мысли. Наконец приняв для себя какое-то решение, он сделал шаг вперед и бесстрастно спросил:
— Если я принесу клятву рода, ты поможешь мне освободить моего друга?
— И что я поимею с твоего торжественного обещания юного поганца? — высунула нос здоровая жажда наживы.
Он шумно втянул воздух, сжал кулаки и процедил:
— Я буду служить тебе до смерти в обмен на жизнь друга.
«Хорошо, крокодил болезный, хочешь, чтобы все узнали твой большой секрет, будет тебе раздача слонов и материализация духов», — во мне включилась стерва.
— Ты забыл уточнить, до чьей смерти и где гарантии, что, как только я вытащу твоего корешка из тюряги, ты не покончишь жизнь самоубийством или не попытаешься кончить меня?
Никогда я еще не слышала такого виртуозного иномирного мата. Даже предлоги были нецензурными. Приличным оказалось только выражение «невежда, не понимающая, какая удача ей выпала». Пришлось затыкать фонтан его красноречия:
— Выпадают только птенцы из гнезда, а за комплименты спасибо. Но вернемся к нашим баранам. Итак, что входит в понятие «служить»?
— Я стану твоим рабом, — проскрежетали с таким выражением лица, что сразу стало понятно: плевок в суп — это будет самая безобидная служба.
«Клиент дозрел», — подметила наблюдательность, и я решила: настала пора идти ва-банк, зря, что ли, столько времени убила, читая про Шреков-недомерков и иже с ними.
— Мне не нужен потенциальный враг за спиной, поэтому клятва рода отменяется. Если хочешь, чтобы я сохранила тебе жизнь и помогла спасти Мечника, ты принесешь клятву крови.
Гоблин насмешливо посмотрел и скроил мерзотнейшую рожу:
— Ты уверена, что тебе нужен такой брат, как я?
В ответ он нарвался на ехидное:
— Лапуля, у меня столько замечательных родственников, что такая поганка, как ты, легко затеряется на их фоне, а я не буду опасаться удара в самый неожиданный момент. Ведь клятва рода — это обманка для доверчивых, не так ли?
На меня во все очи смотрели присутствующие жители Изменчивого, в глазах которых читалось: «Нас что, испокон веков имели гоблины?» Пришлось пояснять, что да, у этих пигмеев такая клятва не стоит ничего, они все это придумали для обмана граждан, которым удалось взять их за жабры. А вот клятва крови — это самая большая тайна, обойти ее невозможно, и тот, кто ее принесет, разделит свою жизнь с тем, кому она дается. И я потребовала произнести слова на древнем языке гоблинов, который не звучал в этом мире почти тысячу лет.
Хвач сделал попытку отмазаться:
— Хорошо подумай: наши жизни и судьбы переплетутся, моя боль станет твоей болью, сможешь ты это выдержать?