— А кто тут говорит за деньги или за то, что мы стремимся повторить подвиг Матросова? Мне просто жутко интересно, что такое могут предложить нам товарищи из верхов за наше возможное сотрудничество с ними.
Глава Совета подбочился и горделиво произнес:
— За вашу помощь я, как глава Совета, гарантирую — вы станете богами.
Пожиратель колбасы и нервов презрительно хмыкнул, а моя стойкая нелюбовь к работе на общественных началах закипела возмущением: «А оно мне надо? На хрена мне такой геморрой: стать куратором отсталого мирка и вести разъяснительную работу с местным населением, без конца откликаясь на их молитвы?»
Мою нелюбовь к работе с энтузиазмом поддержал четвероногий олигарх:
— Ну и когда нам колотить божественные понты, а? Начать работать в три смены? Мне бы с нашими капиталовложениями разобраться, а Дашке — с кучей депрессивных уродов, повадившихся шастать к ней на приемы как к психоаналитику, разгрестись, а вы еще хотите заставить нас заботиться о каком-то отстойнике. Да и небось мирок-то выберете из своего ареала, чтобы, так сказать, за добром надежно присматривали? А еще говорите, что я хитро сделанный! Короче, вариант не катит! — резюмировал мой весьма подкованный в различного рода кидаловах друг.
— Идите в жопу вместе со своим предложением на тему нашего похода за восстановлением вашего имиджа справедливых и мудрых и не забудьте прихватить свою сомнительную награду, — подвела общий итог моя лень.
Пра после этих слов застыла соляным столбом, а глава Совета стал по цвету напоминать синьора Помидора.
Вернув через десять минут нормальный цвет лица, он процедил сквозь сжатые зубы:
— Хорошо, не хотите войти в божественный пантеон, тогда Совет демиургов наградит вас бессмертием.
Мы с Сосискиным переглянулись и заржали, а Пра отмерла и начала бочком пробираться поближе к кубрику.
Демиург грозно нахмурил брови и прогрохотал:
— Мне не совсем понятна причина вашего веселья!
В ответ мы заржали еще громче, а он растерянно поинтересовался:
— Вы думаете, я шучу? Такими вещами не шутят, за всю историю известно всего лишь два случая наделения смертных такой наградой.
Сосискин отсмеялся и поправил:
— Не два, а четыре, мы с Дашкой еще года два назад прикупили себе бессмертия, а всей ее семье здоровья и долголетия.
Главный по неосведомленности дернул кадыком и, видимо, решил побеседовать с умным человеком, то есть с сами собой:
— Как такое может быть? Такое решение принимается большинством голосов на заседании, но я не помню заседания по этому вопросу.
Пес не спеша подошел к демиургу, сел напротив него и тоном, которым врачи разговаривают с буйными пациентами, начал рассказывать, как нам удалось провернуть такую операцию: