— Нам тоже было нелегко, брат, и, поверь, желающих нами перекусить наблюдалось ничуть не меньше. Все дело в нас самих: мы смогли стать командой, а вы так и живете каждый сам собой.
— Неправда, — вскинулся горбун.
— Правда, — качнула головой девушка. — Когда мы бились с этими тварями, никто из вас не пришел к нам на помощь. Вы просто стояли и смотрели, и ни один из вас даже не подумал встать с нами плечом к плечу. Вы так и не поняли, что наш командир хотела до вас донести своим наказанием. — Мальвина с горечью посмотрела на брата и его друзей.
— Ладно, нам пора, нас заждались, — преувеличенно бодро распорядился Кабан. — Прощай, брат, надеюсь, Скелетон привнесет в вашу скучную жизнь немного драйва.
Тройка юных демиургов собралась уходить, оставив в этом неприветливом месте своих старших братьев и бывший ужас одного из миров.
— Подождите, — взмолился брюнет. — Прочтите хотя бы Пророчество, — достав из кармана рваной куртки засаленный листочек, он с мольбой протянул его молодым людям.
Стараясь не прикасаться к записке руками, младшее поколение склонило головы и углубилось в чтение. Через минуту ночь взорвал гомерический хохот.
— Нет, ну такое могла написать только наш капитан.
— Да, у Дарьи точно извращенное чувство юмора.
— Ее стиль легко узнается!
— Вы прочли то, что тут написано? — в благоговейном ужасе прошептал брюнет.
— И расшифровали, и прочли, это же проще простого! — вытирая слезящиеся от смеха глаза, ответил старшина.
— А можете нам сказать? — с надеждой попросил коротышка.
Тройка бойцов переглянулась и хором ответила:
— Нет, мы хотим видеть ваши рожи, когда вы это прочтете.
С этими словами они беззвучно испарились, оставив своих братьев и одного бывшего Черного Властелина задыхаться от бессильной злобы.
— Ну и что мы будем делать? — досадливо сплюнув, спросил щербатый.
— А что мы обычно делаем? — поддев ногой отрубленную голову нечисти, задал ему встречный вопрос рыжий горбун.
— Пытаемся не дать нами перекусить? — ответил за него дистрофичный брюнет.
— Ну что, пойдем, поищем ночлег и жратву, а потом будем мечтать, как оторвем этой стерве и вашим дорогим родственничкам головы? — внесла контрпредложение резко очнувшаяся старуха и призывно тряхнула морщинистой грудью, просвечивающей из полуистлевшей рубахи. — Чур, я сегодня сплю с кем-нибудь из вас.
Троица испуганно переглянулась и со всех ног кинулась наутек. А вслед им неслось:
— Мальчики, не бросайте меня, я вам еще очень сильно пригожусь!
Бывшие демиурги, не сговариваясь, прибавили ходу.
В загсе одного небольшого городка, раскинувшегося на берегу Волги, шла торжественная регистрация брака. Дородная женщина с исконно русским именем Глафира Илларионовна произносила торжественную речь. Сотрудник, столь важный для каждой вступающей в брак пары, был облачен в лиловое бархатное платье, щедро расшитое розами из люрекса. Бывшие когда-то пепельными волосы искусно перекрасили краской «Огненный рубин». А пальцы, некогда приводившие в трепет заезжего студента консерватории, стиснули массивные перстни с крупными камнями, приобретенными ответственным работником в далекие советские годы по талонам.