Я беспрекословно выполнил его указания. Он направился ко мне.
— Это твой серый «форд»… — он шумно глотнул, так и не закончив вопроса.
— О господи! — вероятно, он принял Бобби Бойкинса за нашего создателя. А может, он всегда обращался к покойникам с этими словами.
— Он мертв?
— Да.
— Ты его убил?
— Нет.
— Ладно, парень, стой тихо, — он быстро обыскал меня. — А теперь — руки назад.
Тут же на моих запястьях замкнулись наручники. Со мной такое случилось впервые и, надо отметить, ощущение не доставило мне большого удовольствия.
— Повернись, — приказал голос.
Я повернулся, чтобы увидеть высокого ирландца, весом под двести фунтов, в защитном шлеме и высоких, до колен шнурованных кожаных ботинках нью-йоркской моторизованной полиции.
— Как тебя зовут, парень? — он достал из кармана записную книжку и карандаш и записал мои имя и фамилию, продиктованные мной по буквам.
— Где ты живешь?
— «Аделфи», восточная часть Сорок Шестой улицы.
— Что ты тут делаешь?
— Кое-что ищу.
— В прачечной? В три часа утра? — скептицизм голоса юноши прекрасно гармонировал с изумленным выражением, появившимся на его лице.
— Совершенно верно.
— Чем ты зарабатываешь на жизнь?
Мне пришлось подумать, прежде чем ответить на этот вопрос.
— Я посредник.
— Посредник?
— Да. Я помогаю улаживать различные конфликты.
— Между профсоюзами и предпринимателями?
— Нет, в основном между частными лицами.
Взгляд его темно-карих глаз упал на сумку.
— Что у тебя там? Грязное белье?
Сумка все еще висела у меня на плече, и он не мог взять ее, не сняв наручники. Подумав, он приказал мне повернуться к нему спиной, отомкнул левый наручник, сдернул сумку и вновь защелкнул его на моем запястье. Обернувшись, я наблюдал, как он отнес сумку к стиральной машине, положил ее на крышку и расстегнул молнию. Выражение его лица подсказало мне, что он никогда не видел девяносто тысяч долларов. Во всяком случае, наличными.
Сначала он покраснел, затем пробормотал: «Черт побери!» Он хотел сказать что-то еще, но звякнул звонок, и в прачечную ворвались двое мужчин с пистолетами наготове.
По внешнему виду им едва перевалило за тридцать, но один уже совершенно облысел. Второй, правда, сохранил светлые, чуть волнистые волосы.
— Что тут происходит? — спросил блондин.
Молодой полицейский круто обернулся на звук звонка, и его рука метнулась к нерасстегнутой кобуре. Но, разглядев вошедших, он вытянулся по стойке смирно.
— Я как раз собирался отвести его в участок.
— Кого его? — пистолет блондина по-прежнему смотрел мне в живот.
Полицейский махнул рукой в мою сторону:
— Этот крутился здесь, когда я проезжал мимо. Я зашел и увидел, что он разглядывает мертвеца. Тогда я заглянул в его сумку, а она набита деньгами.