— Пройди с учителем вперед, — сказал Чжан Пинь ополченцу, — не торопись, я вас догоню. — Стараясь сохранить независимый вид, Жэнь, спотыкаясь, пошел за ополченцем.
В толпе зашептались.
— Давно уж я говорил, что он человек подозрительный, — сказал кто-то. — Все что-то вынюхивал да прятался за спинами богачей. И о чем только ему было хлопотать?
— Что? Арестовали учителя? Ведут в уезд?
— А как вы думаете, что он за человек? — с улыбкой спросил Чжан Пинь подошедших к нему крестьян.
— Видать, что весь черный — туши напился, — ответили все хором.
— Он молод, мы еще подумаем, что с ним делать. Попробуем его перевоспитать. Сейчас я беру его с собой в уезд, на курсы учителей. Прочистим ему мозги, чтобы не портил ваших детей, а потом вернем вам обратно, — закончил Чжан Пинь, собираясь уходить.
— Вот это верно! Надо хорошенько поучить его!
— Ты уходишь, товарищ Чжан? А как же нам быть теперь? — обступили Чжан Пиня крестьяне.
— Я вернусь через два дня, — на прощание пообещал Чжан Пинь. — У меня ведь еще и другие дела. А здесь у вас остается бригада. По всем вопросам обращайтесь к ней или к Чжан Юй-миню.
У ворот деревни он сказал провожавшему его Чжан Юй-миню:
— Ну, теперь возвращайся. Помни, что самое главное в твоей работе — считаться с мнением масс! Тогда все будет спориться. Вот видишь, что делалось сегодня с утра. Все осмелели, теперь уж нечего бояться, что народ не раскачается. Но только… — Он помедлил, они взглянули друг на друга, и Чжан Пинь, наконец, проговорил:
— Но только ни в коем случае нельзя его убивать.
— Значит, передать его вам в уезд?
Чжан Пинь призадумался. Он знал психологию крестьян. Они долго не решались на борьбу, а решившись, могли забить врага насмерть. Обращаться в суд крестьяне не любили. Они находили, что суд слишком часто смягчает приговоры, вынесенные крестьянами, и отправляет в ссылку тех, кто заслуживает расстрела. Восьмая армия казалась им слишком великодушной. Кругозор крестьян еще был слишком узок. Они требовали немедленной мести и кары. Они нередко пускали и ход кулаки и, не задумавшись, собственноручно расправлялись со злодеями. Деревенские власти в таких случаях сваливали все на крестьян: их много, где тут с ними справиться в такой горячке? Разве найдешь виновных? Чжан Пинь по опыту знал, что и деревенские активисты, как и все крестьяне, сначала долго колеблются, но если уж начнут расправляться с помещиками, удержу им нет.
— Передавать его нам в уезд, пожалуй, тоже не стоит, — решил, наконец, Чжан Пинь. — Там столько помещиков, которых нужно судить, что дело Цянь Вэнь-гуя может затянуться. Решать его судьбу нужно на месте, в деревне.