Поездка доставила Чжан Юй-миню много радости, но Цзян Ши-жуну он лишь коротко доложил об удачно выполненном поручении, скрыв от него все остальное. Старосте пришлось неоднократно поручать ему подобные дела, и Чжан Юй-минь смог тесно сблизиться с коммунистами.
Чжан Юй-минь восьми лет остался круглым сиротой. С годовалым братишкой жил он у бабки со стороны матери. Целыми днями работал он в поле вместе с дядей Го Цю-анем, честным, трудолюбивым, как вол, крестьянином, который был так забит нуждой, что не умел даже приласкать племянника. Их связывал только труд — словно плуг и борона шагали они по полю друг за другом. У бабки тоже не находилось для него времени. С младшим внуком за спиной она ходила побираться по соседним деревням, так как зерна, собранного дядей, едва хватало на уплату аренды. Даже в самые урожайные годы им приходилось только глядеть, как другие едят мясо, белую муку и пшено, сами же они редко наедались досыта даже кашей из гаоляна.
Точно бычок, который вырастает крепким на подножном корму, Чжан Юй-минь к семнадцати годам превратился в здорового, сильного парня. Закаленный знойным солнцем и ледяными ветрами, он был очень вынослив, и богачи охотно брали его на работу. Он пошел в батраки, стал жить отдельно, взяв к себе и брата. Худенький мальчик собирал хворост, готовил пищу, выполнял всю домашнюю работу. Жизненный опыт убедил Чжан Юй-миня в одном: бедняка кормят только собственные руки, а если он споткнется и упадет, тут ему и конец.
У бойцов Восьмой армии Чжан Юй-минь впервые согрелся душой. Они многое объяснили ему, ка многое открыли глаза. И он сам рассказал им, точно самым близким родным, про свою жизнь. Тут впервые он осознал свое одиночество, всю горечь и несправедливость пережитого.
Также впервые он понял, что и он кому-то дорог, что кто-то на него возлагает надежды. И ему страстно захотелось поскорее начать жить по-новому, — так, чтобы его жизнь, до сих пор никому не нужная, приобрела смысл, оказалась полезной другим. Он понял, что виновники страданий его самого, дяди и многих других — богатые люди, угнетающие бедняков.
С тех пор Чжан Юй-минь уже не ходил больше к шаманке Бо. Да и в тот раз он попал к ней, удрученный потерей работы. Теперь, когда ему бывало тяжело, он шел к друзьям, к бедняцкой молодежи, рассказывал им о товарищах из Восьмой армии, гордясь своим знакомством с коммунистами.
Он умел теперь — этому его научили в Восьмой армии — поднимать крестьян против тех, кто виноват в их тяжелой жизни. «Неужели же мы родились для того, чтобы остаться на всю жизнь вьючными ослами?» — не уставал он твердить им.