— Тогда, может, все-таки пойдем вместе? — игриво предложил Тенла. — Я тебя попарю…
— Нет, я париться не хочу. Там есть большая бадья?
— Есть, но мы двое туда не залезем.
— Зато одна я залезу, — зевнула я и закрыла книгу.
Вытащив из сумки полотенце и чистое белье, я бодро прошагала к выходу. Книжку решила взять с собой. Авось Сина не убьет меня, если ненароком ее намочу.
— Итиль, — окликнул меня оборотень.
— Что? — оглянулась я, держа под мышкой сумку.
— Я тебе совсем не нравлюсь?
— Ну-у… Нравишься… — растерялась я.
— Как мужчина?
— Э-э… Ну…
— Ладно, иди, а то баня остынет, — с досадой сказал Тенла.
Я круто развернулась и вышла. Вопрос оборотня поставил меня в тупик. Нравится он мне или нет? Пожалуй, да. Вроде бы.
Мучаясь вопросом, я открыла дверь бани и вдохнула банный воздух — насыщенный водой, пахнущий березовыми вениками. Все мысли тут же выветрились из головы. В предбаннике было довольно холодно, и я, быстро стащив с себя одежду, нырнула внутрь. Наконец-то настал час припасенного эльфийского мыла.
Бадья в бане нашлась, и какая: примерно в мой рост, но узкая. Тенла был прав — вместе тут мы бы с ним не поместились. Да если бы и поместились, я бы вряд ли согласилось на такое предложение. Эх, слышала бы оборотня моя мама!. Она бы от такого нахальства упала в обморок и не приходила в себя минимум час.
Наполнив бадью водой, я кинула в нее кусок мыла, источающий легкий хвойный аромат. Эльфы знали свое дело: хоть мыло и не было предназначено для разведении пены в отдельно взятой бадье, шапка переливающихся пузырьков образовалась на поверхности уже через минуту. Я нырнула в это великолепие, улеглась поудобнее и расслабилась. Вот оно, блаженство!
На следующий день с утра я решила сходить посмотреть на Янек, а заодно и заглянуть на местный рынок. Как выяснилось вечером, Тенла сварил вчера в горшке последние припасы, и есть нам теперь было нечего (кроме целого пакета острой приправы…).
Оседлав Бретту, я с полчаса искала дорогу к городским воротам. Дом Тенлы находился в глубине улочек пригорода, и запутаться здесь было несложно. Вернуться домой и обратиться за помощью к оборотню мне не позволяла гордость. Я облегченно вздохнула, когда наконец вышла к воротам. Теперь бы еще найти дом, когда буду идти обратно с рынка.
У черных резных ворот было не протолкнуться. Какой-то предприимчивый крестьянин, привезший в город на продажу фураж, не хотел платить ввозную пошлину и громко возмущался, задерживая очередь. Я встала в сторонке и начала рассматривать ворота, которые сами по себе были произведением искусства. Над воротами, на арочном своде был нарисован грозный мужчина с нахмуренными бровями — бог Гор Арутувент. По обе стороны от лика — его дочери, беловолосые богини: горных ручьев Калшахен и ветров Зашима. Ничего удивительного в этом не было. На другой стороне реки Яньки, напротив города, возвышалась горная гряда Полуэцких гор. Невысокие и старые, как небо, горы пользовались большим почетом среди населения города и окрестностей.