Вскоре в сенях послышался какой-то шум, странный и… тревожный. Голоса, чьи-то шаги. Меня тут же смело с лавки.
— Госпожа магичка, обжилися? — входя, спросила хозяйка. — Я тута пирогов напекла, поели уже?
— Да нет, не успела, — помотала головой я. — А что там за шум?
— Шу-у-ум? — переспросила баба. — А, да это к сыночку моему, Хольке, друзья пришли.
— Друзья, говорите?
Ее тон мне не понравился. Слишком приторно-сладкий, слишком обманчивый. Селянка лгала, только почему и зачем? Заподозрив что-то неладное, я вышла в сени и осторожно выглянула за входную дверь. Двор как двор, абсолютно пустой. Только вот дрова на заднем дворе больше никто не колол — стояла тишина.
В этот момент на голову обрушилось что-то тяжелое. Не успев толком понять, что случилось, я потеряла сознание.
* * *
.. — Ишь, пирогов ей моих захотелось!
— Так не съела же, теть Парин!
— Ты меня еще учить будешь, мелюзга?!
Я глухо застонала. В голове набатом билась боль, мешая думать, слушать, отбирая последние силы. Во рту было горько от какой-то тряпки или веревки — я не могла разобрать. Ноги кто-то связал, да крепко, на совесть. Судя по запаху, веревки зачем-то пропитали маслом зверобоя, прогоняющего злых духов. Руки за спиной тоже связали, на ощупь не только промасленной веревкой, но и чем-то металлическим. Должно быть, гномья проволока.
Разлепив глаза, я огляделась. Земляной пол, сено в углу и петух, недружелюбно прохаживающийся рядом. С улицы до меня доносились обрывки разговоров.
… — Сжечь паскуду, как стража велела, и вся недолга!..
… — Говорят, ее зомби деревню около Плона дочиста выжрали…
… — Да она сама мертвяков жрет!..
Я попыталась перевернуться с одного бока на другой, но в результате получилось лишь перевернуться на спину. Минут десять я пыталась хоть немного ослабить путы, но все было тщетно. Магия без пассов мне никогда не давалась, а сейчас тем более не дастся. Еще полчаса я все-таки попыталась прожечь веревку и проволоку наугад, пальцами пытаясь изобразить пассы, но в итоге получила ожог на спине. Зато через некоторое время удалось выплюнуть дурно пахнущую тряпку изо рта. Не успела я как следует отдышаться, как возникла новая проблема: теперь до смерти хотелось пить.
— Ко-ко-ко, — высказывал свое недовольство петух.
— Кыш отсюда, — прохрипела я.
Птица никак не отреагировала, зато совсем рядом, за стеной сарая, послышался звонкий мальчишечий голос:
— Дядь То-о-рь! Никомантка проснулась!!
«Никомантка»?!
Меня охватила настоящая паника. Обвинение в некромантии — это уже серьезно, за такое и на дыбу могут вздернуть, и колесовать. Ни первого, ни второго мне пробовать не хотелось. Только с чего они взяли, что я некромантка? Это какая-то ошибка. Да любой, самый завалящий ведьмак по ауре сразу поймет, что я обычная магичка.