До того, как Началось, Политыч жил в лесхозе. Это за пять километров от границы Села — в лесу. Была семья у Политыча — дочка Нина, та работала в магазине в Твери, ездила туда-обратно каждый день, сын Витя — взрослый уже, под сорок — помогал отцу в лесхозе, жена Марина Ивановна — больная была по ногам. Скрытая — то мобилизация началась ещё до войны — сына сразу забрали. Приехали двое ментов и трое солдат на «газоне», дали 20 минут на сборы и увезли. Больше его Политыч не видел и ничего о нём не слышал. Политыч был в лесу, когда его забирали — так и не попрощались…. Нина не вернулась домой из Твери, в первый день, как Началось. Кто вырвался из города и осел в Селе, рассказывали ужасы о том, что в Твери тогда творилось. Наверное, сожрали Нину… Как началось, ведь не по телевизору, ни по радио никто не освящал, что происходило в стране в действительности. Да и не понимал сути никто тогда. Говорили — «беспорядки», а потом и телек погас. Что реально происходит Политычу стало ясно тогда, когда к нему в хату стали долбиться ходуны с ближайшего погоста — да и то не сразу. Пытался их Политыч через дверь увещевать, также и угрожал пострелять всех к такой-то матери, если будут продолжать ломиться. Не помогло, конечно. Политыч перенёс жену в дальний угол, зарядил ей «сайгу». Стрелять- то Марина Ивановна умела — жена лесника! Прикрывшись столом, разложил боезапас, тесак, топорик плотницкий. Хорошо ещё, что поначалу ходуны совсем тупые были, ну а другая нежить тогда вообще ещё не являла себя. Сначала разбили как-то окно… Потом все в него и попёрли. Старики лупили по ним в упор, перезаряжали — опять лупили. Без проку практически — это потом уже появился горький опыт — рубить ходуну ноги и башку или стрелять в неё. И то не всегда выручало. А тогда… Боезапас, отложенный Политычем кончился и старик схватился с непрошенными гостями с того света в топоры. Пока отбивался, как мог, жену пожрали… Непонятно как, с одним топором, залитый кровью, гноем и мозгами, Политыч прорвался сначала на мост, а оттуда в сарай. Повезло ему и в том, что ходуны не представляли тогда, что двери открываются… Как-то завёл свой Урал. В люльке Сайга и два рожка нашлись. Схватил косу с сельника, обломал черенок. Как открыл ворота, как летел до Кушалина — Политыч не рассказывал. А только в Кушалино была своя музыка — но мужики уже сообразили что к чему и действуя лопатами, косами, топорами отбивались у Церкви. Как уж прорвался Политыч к людям — одному Богу известно, а только первым делом в Церкви под образа на колени повалился….