Это часть обороны врага, его запутанной и сложной системы передвижения по Крыму, которая требовала полки и полки только на охранную службу.
Но нас эти преграды остановить не могут: тридцать, а то и сорок партизанских пятерок, четверок и троек просачиваются сквозь все хитроумные засады и секреты, как вода сквозь едва заметные щели.
И летят мосты, и от снайперских ударов по водителям, убиваемым на критической точке поворота, на опасном перекрестке, падают в пропасти никем не управляемые семитонки.
Война на дорогах!
Таким манером шли через горы на Севастополь манштейновские резервы, купаясь в собственной крови, сгорая в пламени собственного бензина.
Война на дорогах!
Севастопольский отряд!
Корпус Рихтгофена двинулся на третий — последний штурм Севастополя.
Армада горбатых «юнкерсов» — полки за полками — летит на запад и черными волнами накатывается на севастопольское небо. И за каждой волной вздымается земля, окутываясь смрадным дымом и пламенем.
А на яйле маленькая, очень маленькая кучка вооруженных людей. Это пять партизан-севастопольцев во главе со своим командиром Митрофаном Зинченко.
Какую опасность могут представить они для трехсоттысячной армии Манштейна?
Давайте-ка повнимательнее проследим за этой группой.
Каратели обнаружили ее на Гурзуфской седловине. Сигнал! И со всех видимых и невидимых точек двинулись жандармы на ничтожную кучечку партизан.
Зинченко осмотрелся, молниеносно принял решение:
— В кошару!
Разваленный сарай со следами сыроварни. Стены из дикого камня, вокруг площадка, изрезанная радиальными линиями мелкого кустарника.
Только прилегли, отдышались — фашисты.
Стрельба, стрельба. Отвечали редко, но точно. Три солдата остались на поляне.
Зинченко знал одно нехитрое правило: в беде не спеши.
Идут фашисты, сперва робко, а потом наглее.
— Ждать! — еще раз требует Митрофан Зинченко.
Сто метров, восемьдесят… рукой подать…
Точность партизанского огня потрясающая. Он скосил половину штурмующей группы. Бегут фашисты на исходный рубеж, Зинченко использует миг растерянности врага:
— Бегом!
Пулей выскакивают из кошары, вдоль кустов, пригнув головы, с молниеносной быстротой вбегают в буковый лес. Пули запоздало свистят за их спинами.
Шуму на десять верст вокруг. Надо хитрить. Приходится шагать там, где и зверю не пройти. Трудна дорога поперек гор, особенно трудна из-за проклятого зноя, когда солнце буквально буравит голову, спину. Трудна и длинна. Это нечеловеческая дорога. Сейчас, в мирное время, отлично экипированные молодые люди с запасом калорийной пищи проходят ее за день и зарабатывают значок «Турист СССР».