– Но, позволь замѣтить тебѣ, бабушка, что Кети не навсегда-же останется восемнадцатилѣтнею дѣвушкою! – вскричала Флора съ жаромъ, – я это лучше знаю; не такъ-ли, Кети?
Глаза младшей сестры блеснули отъ негодованія и оскорбленной стыдливости; она гордо отвернулась и не сказала ни слова.
– Боже мой, какой величественный видъ у этой малютки! – сказала Флора смѣясь; – однако, при всемъ ея стараніи, ей не удалось скрыть смѣсь злобы и замѣшательства.
– Можно подумать, что я, своею невинною болтовнею, открыла какую нибудь государственную тайну! Развѣ желаніе выйти за мужъ – преступленіе? Не нужно только отрицать публично того, что высказываешь въ минуту откровенности! – Она положила дорогое ожерелье на свои бѣлые пальцы и многозначительно посмотрѣла на совѣтника.
– Правда и то, Морицъ, что такіе рубины можетъ носить только жена милліонера, – сказала она, лукаво улыбаясь.
При этихъ словахъ президентша встала; она поспѣшно взяла со стола письмо и лорнетку, натянула на плечи шаль, собираясь выйти изъ комнаты.
– Хотя ты и никогда не покупаешь ничего поддѣльнаго, дорогой Морицъ, – сказала она съ небрежностью, – но шампанское, поданное сегодня къ обѣду, вѣроятно, не было настоящее и у меня сильно разболѣлась голова. Я пойду отдохнуть на нѣсколько часовъ.
По среди гостинной она еще разъ обернулась.
– Когда я встану, то попрошу тебя придти ко мнѣ, я хочу посовѣтоваться съ тобою, – продолжала пожилая дама, протягивая ему письмо. – Прочитай! по всей вѣроятности ты согласишься со мною, что баронессу нельзя оскорблять вторичнымъ отказомъ. Послѣдній разъ я подчинилась твоему желанію, что-бъ избѣжать какихъ нибудь непріятныхъ сценъ, но теперь я не въ силахъ больше уступить. Люди, подобные мнѣ, не могутъ же позволить вертѣть собою какъ маріонетками; не достаетъ только того, что-бъ вы пренебрегали мною, какъ лишнимъ бременемъ. Замѣть это, Морицъ.
Затѣмъ, кивнувъ головою совѣтнику, она вышла, бросивъ строгій взглядъ на всѣхъ окружающихъ.
– Ну, Морицъ, не легко тебѣ будетъ съ нею справиться, – замѣтила Флора, указывая на дверь, за которой скрылась президентша. – Бабушка раздражена и сильно не въ духѣ.
Совѣтникъ громко засмѣялся.
– Я вполнѣ увѣрена, что бабушка ни за что на свѣтѣ не согласится кому бы то ни было уступить власть, изъ давна предоставленную ей тобою! – продолжала Флора. – Я часто остерегала тебя, теперь справляйся, какъ знаешь.
Потомъ, посмотрѣвъ на Брука, она заботливо взяла его за руку.
– Скажи мнѣ, ради Бога, что съ тобою, Лео? Ты борешься съ внутреннею болью, которую стараешься скрыть отъ меня! Но любящую женщину трудно обмануть. Я вижу на твоемъ лицѣ линіи, сильно меня безпокоющія. Ты слишкомъ напрягаешь свои силы. Съ завтрашняго дня я беру на себя смѣлость отправить въ твою городскую квартиру одного изъ нашихъ лакеевъ и велю ему отказывать всѣмъ тѣмъ навязчивымъ посѣтителямъ, которые мѣсяцъ тому назадъ бросали въ тебя каменьями, а теперь портятъ тебѣ здоровье своею неотступностью.