Посмотрѣвъ съ минуту на эту выставку, Кети осторожно вышла, затворила за собою дверь и, нѣсколько минутъ спустя она съ распростертыми объятіями стояла передъ Генріэттою, разразившейся такимъ восторгомъ, точно прибытіе младшей сестры на вѣкъ избавляло ее отъ безконечныхъ мученій.
Больная сестра была одна въ комнатѣ.
Сегодня всѣмъ въ домѣ было много дѣла и никто не заботился о ней, жаловалась она. Морицъ праздновалъ свадьбу Флоры съ безразсудною роскошью. Онъ, какъ и всегда, хотѣлъ похвастаться передъ всѣми жителями столицы своими неисчерпаемыми денежными мѣшками.
Слѣдуя своему независимому характеру, Генріэтта не сказала роднымъ о томъ, что вызвала сестру телеграммой, на что Кети съ неудовольствіемъ покачала головою и замѣтила, что слѣдовало посовѣтоваться по крайней мѣрѣ съ опекуномъ.
– Это совершенно излишне, – возразила больная съ досадой, – вѣдь они знаютъ, что я давно собиралась вызвать тебя; что-же касается до неожиданной встрѣчи съ Морицемъ, то можешь быть совершенно спокойна, такъ какъ онъ забылъ все прошлое и заинтересованъ кѣмъ-то въ Берлинѣ, откуда пріѣхалъ вчера весьма разсѣянный и хотя весь вечеръ лукаво улыбался, но не отвергалъ намековъ и поддразниваній Флоры.
Кети молча слушала сообщенія Генріэтты и, наконецъ, почувствовала, что пріѣхала не во время. Правда, что больная сестра страдала сильнѣйшимъ разстройствомъ нервъ; глухой, давящій кашель сильнѣе и чаще потрясалъ ея слабое тѣло, руки горѣли лихорадочнымъ огнемъ, и дыханіе становилось все слабѣе и тяжелѣе. Но какъ помочь всѣмъ этимъ страданіямъ! Кромѣ того, Кети замѣтила красные, заплаканные глаза Генріэтты, тогда какъ прежде, даже при самыхъ сильныхъ страданіяхъ, больная никогда не доходила до слезъ.
Ее терзалъ мучительный страхъ, что Брукъ, не смотря на всю свою любовь къ Флорѣ, не будетъ счастливъ въ своей семейной жизни; больная говорила это, стыдливо пряча свою кудрявую головку на грудь Кети, и не могла побороть въ себѣ той мысли, что и тетушка Діаконусъ тоже сильно тревожится за счастіе своего любимца.
Кети рѣзко остановила ее, замѣтивъ, что Брукъ не мальчикъ и долженъ самъ о себѣ заботиться; никто лучше его не могъ убѣдиться въ своенравномъ и эгоистичномъ характерѣ Флоры, и если онъ, не смотря ни на что, все-таки желаетъ обладать ею, то пусть живетъ какъ знаетъ; это его дѣло.
Генріэтта содрогнулась; въ первый разъ голосъ Кети звучалъ такъ рѣзко и строго; можно было подумать, что и она въ эту минуту покончила со своею судьбою – послѣ долгой и тяжелой борьбы.