— Я… в порядке, лапонька. Я это говорю не просто, чтобы тебя успокоить. Все вышло куда лучше, чем я себе представляла. Или надеялась. Но я невольно задумалась.
— О чем?
— Преступники написали, что позаботятся о том, чтобы мы все что-то потеряли. Но я, наоборот, нашла. Ты думаешь, они на такой исход рассчитывали?
Теперь задумываюсь я.
— Нет, — говорю. — Я думаю, они были уверены, что она тебя не примет. И еще я думаю, что они надеялись таким образом вывести тебя из игры.
Она поджимает губы.
— Не знаю. С первым согласна. Но не думаю, чтобы они надеялись, что я стану бесполезной в результате этой встречи. Более того, я полагаю, они рассчитывали на обратный эффект. Понимаешь, я начинаю их чувствовать, лапонька. Они не хотят, чтобы их поймали. Но они хотят, чтобы за ними охотились. И чтобы мы были в лучшей форме. — Она смотрит на меня горящими глазами. — И знаешь что? У них получилось. Я не брошу этого дела, пока мы их не поймаем. Это для них главное, ты понимаешь? Чтобы я знала, что она не будет в безопасности до тех пор, пока мы их не изловим.
Я понимаю, что она права. У Келли свое внутреннее чутье, свое прозрение, как и у меня. Именно поэтому мы так успешны в своем деле. И я говорю единственное, что имеет смысл в этой ситуации:
— Тогда давай поймаем их.
Обратно мы добираемся целую вечность. Мы двинулись в середине дня, а часы пик в южной Калифорнии начинаются рано. Когда мы входим в офис, все встают и с нетерпением смотрят на нас.
— И не спрашивайте, лапоньки, — говорит Келли, поднимая руку. — Пока не о чем рассказывать.
Звонит ее сотовый телефон, и она отворачивается, чтобы поговорить.
Шторка Келли снова опущена. Я рада, и я вижу, что все остальные тоже вздыхают с облегчением. Это означает, что с ней все будет в порядке. Любой бы не задумываясь кинулся ей на помощь, но видеть Келли уязвимой тяжело. Я думаю, что она именно по этой причине ото всех отгородилась. Не столько для себя, сколько для нас.
Тишину нарушает Алан:
— Я снова занялся досье Энни. Что-то меня беспокоит. Пока не могу понять что.
Я киваю, но думаю о другом. Вернее, ни о чем не думаю: устала. Смотрю на часы и с ужасом вижу, что день подходит к концу.
Разумеется, нормировать наш рабочий день можно только в теории. Мы заняты делом, где ставки очень высоки. Я думаю, так бывает в бою. Когда летят пули, вы отстреливаетесь, и не важно, день или ночь на дворе. И если у вас есть возможность напасть на неприятеля, вы нападаете, и вам безразлично, что показывает хронометр. Еще одно сходство заключается в том, что вы пользуетесь затишьем для отдыха, потому что не знаете, когда удастся отдохнуть в следующий раз.