— Почему вы считаете, что он выбрал меня?
— У него своя манера. Он становится подписчиком веб-сайта. Он проделал это с обеими женщинами, которых убил, и пока не поменял имя пользователя и пароль, все в стиле Джека Потрошителя. Мы нашли его данные в вашем списке. — Я показываю на себя. — Он ненавидит меня, мисс Уотерс. Он одержим мной. Вы не находите, что мы с вами похожи?
Она колеблется, оглядывает меня с ног до головы.
— Да, конечно. Я вижу. — Она замолкает. Потом спрашивает: — Это он… нанес вам эти раны?
— Нет, не он. Другой.
— Я не хочу быть грубой, но это не слишком ободряет.
Я слегка улыбаюсь. Хочу, чтобы она поняла, что я не восприняла ее слова как оскорбление.
— Это понятно. Но тот человек застал меня врасплох. Именно этого мы стараемся избежать сейчас. Он не знает, что мы пытаемся его опередить.
Я вижу, что до нее доходит.
— Ясно. Вы хотите устроить для него ловушку, так?
— Да.
— А я буду приманкой?
— Не совсем. Вы приманка, потому что он будет думать, что вы здесь. Но я хочу заменить вас агентом. Вы гражданское лицо, и я не имею права подвергать вас опасности. Но мы хотели бы воспользоваться вашей квартирой. Вам придется на некоторое время уехать.
В ее глазах возникает что-то, чего я не могу прочесть. Она встает, отходит в сторону. Некоторое время стоит, повернувшись к нам спиной. Потом поворачивается к нам с решительным выражением на лице.
— Вы знаете, сколько мне лет? — спрашивает она.
— Нет, — отвечаю я.
— Мне двадцать девять. — Она показывает на себя рукой. — Неплохо для двадцати девяти, а?
— Да, неплохо.
— Я вышла замуж в шестнадцать лет за первого же парня, с которым переспала. Думала, что он любовь всей моей жизни, лучший парень на земле. Ради него я была готова на все. Но вскоре Прекрасный принц изменился. И следующие семь лет он меня бил. Нет, он никогда не ломал мне костей. Он был слишком хитер для этого. Но он умел сделать больно. И еще он меня всячески унижал. — Она не сводит с меня глаз. — Вы знаете, каков секс с таким мужчиной? Это изнасилование. Не важно, замужем вы за ним или нет. — Она качает головой и смотрит в сторону. — Мне понадобилось семь лет, чтобы образумиться. Первые шесть мне даже в голову не приходило, что можно его бросить. Он убедил меня, что я сама виновата в том, как он со мной обращается. И что это его право.
— Что изменило ситуацию? — спрашивает Келли.
Мы по опыту знаем, что не стоит спрашивать, куда ее рассказ ведет и какое отношение имеет к сегодняшнему делу. Все, что она говорит, ей нужно сказать, и, чтобы добиться желаемого, мы должны выслушать.