— В чем дело? — гаркнула Эмма, стоило мне переступить порог. — Мне вообще-то надо статью писать, а я торчу тут целый день, жду, пока кто-то соизволит со мной поговорить.
Том Барретт передал, что Эмма Бостон вернулась домой и получила сообщение от нас. Побоявшись пропустить что-то интересное, она тут же примчалась сюда. Солнцезащитные очки лежали на столе, и я в который раз поразилась, до чего же у нее красивые глаза. Больше, возможно, и не будет шанса узнать, зачем она их прячет.
— Эмма, скажи, пожалуйста, где ты была в понедельник с восьми часов утра до полудня, — попросила я.
Лампочка на мониторе не горела — похоже, за нами никто не наблюдал. И все равно нельзя было проявлять излишнюю фамильярность. Особенно если учесть, что Джосбери снова за меня взялся.
— Дома, — ответила она, пожав плечами.
— Кто-нибудь может это подтвердить?
— Может, кофе попить выходила, не помню. А что?
— Давай задавать вопросы по очереди. Сейчас моя очередь. Так вот: куда ты ходила пить кофе, в котором часу, кто тебя обслуживал и кого ты там видела?
Я записывала все ее ответы. Эмма — хорошая журналистка, наблюдательная. Она в мельчайших подробностях описала поход в кофейню. Судя по всему, ей не составит труда доказать, что то утро она провела на приличном расстоянии от места преступления.
— Зачем ты звонила Шарлотте Бенн?
— Той женщине, которую убили? Да не звонила я ей!
— А ее дочь говорит, что звонила. И пыталась договориться об интервью. Ты якобы опрашивала матерей, чьи дети учились в Святом Джозефе, и пыталась выяснить, что они думают об этих убийствах.
И без того помятое лицо Эммы исказила возмущенная гримаса.
— Это х… какая-то! Кто-то звонил Шарлотте Бенн, притворяясь мной?
Я знала, что Эмма не врет, но вынуждена была продолжать допрос.
— Ты хочешь сказать, что не пыталась связаться с Шарлоттой Бенн?
Она покачала головой.
— Абсолютно. Мне и в голову не пришло бы. Расскажи, что там случилось.
— Моя очередь еще не прошла, — напомнила я, чуть помедлив. — Дай мне, пожалуйста, свой телефон. И другие тоже, если есть. Мне надо убедиться, что с них не поступало звонков в дом Беннов.
Эмма устало откинулась на спинку стула.
— Издеваешься ты надо мной, что ли? Опять? Когда мне вообще работать?
— На твоем месте я бы держалась от греха подальше, а потом уже думала о работе. Телефон, пожалуйста.
Я положила ее мобильный в стерильный пакетик для улик и встала из-за стола.
— Эмма, — окликнула я ее уже с порога, — прошу тебя, будь осторожна!