Эмма, сидевшая в соседней комнате для допросов, уже сказала, что кто-то проник утром в ее квартиру и украл телефон. Сообщения слала не она, но делать из этого выводы я пока не спешила.
Эмма также подтвердила, что очки и туфля, которые я нашла в бассейне, принадлежат ей. Когда у нее спросили, почему она не сообщила в полицию, ответом послужил уничижительный взгляд. Еще одна жительница Лондона, которая давно утратила веру в органы правопорядка.
— Ты ей отвечала? — спросил Джосбери.
Я сказала, что отправляла короткие вежливые ответы.
— Шестое, значит, пришло в начале десятого вечера, да? — уточнила Таллок. — Когда мы как раз выехали?
— Да. В нем Эмма предлагала встретиться в Форест-Хилле.
— Если Бостон не врет, кто-то проник в ее квартиру и украл телефон, чтобы получить доступ к тебе, — сказал Джосбери, но я его проигнорировала. Было бы гораздо лучше, если бы он вышел. В его присутствии мой мозг переставал функционировать, а время для этого было самое неподходящее.
— Я ей потом перезвонила, но она не ответила и прислала еще одно сообщение. Дескать, не звони, просто приезжай. Я позвонила в диспетчерскую и поехала.
Таллок кивнула.
— И последнее ты получила уже внутри, да? Со словами «Спаси меня»?
— Значит, этот человек видел, как ты приехала, — заключил Джосбери. — Ты никого не заметила на улице? Ничего особенного не видела?
— Нет. Все было совершенно нормально. А потом я увидела очки на пожарной лестнице. И разбитое окно.
— Ты мне сказала, что слышала крики, — напомнил Джосбери. — Когда именно?
Я сделала глубокий вздох, задумалась.
— Когда поднялась до конца лестницы, — ответила я, глядя на столешницу прямо перед собой. — Откуда-то изнутри раздался звук, похожий на крик.
— Невнятный или ты различила слова?
Я покачала головой.
— Абсолютно невнятный. Никаких слов я не разобрала.
— Мужской или женский?
Господи, ну почему бы ему не сходить попить кофе? Еще один глубокий вздох.
— Не знаю, крик почти сразу прекратился. Кажется, все-таки женский.
— А какого возраста был человек, который кричал? Ребенок, взрослый, пенсионер?
Если я продолжу делать глубокие вздохи с такой периодичностью, начнется гипервентиляция.
— Не знаю. Может, кричали вообще не в этом здании. Может, это были дети на улице. Мне было страшно, и мысли путались в голове.
— Когда я тебя увидел, ты выглядела не просто напуганной — вне себя от страха. Неужели это из-за крикливых детишек?
Я развернулась так резко, что чуть не опрокинула стул.
— Хм, дай-ка подумаю. — Впервые за все это время я обращалась к Джосбери напрямую, глядя в глаза. — Восемь дней назад одну женщину зарезали насмерть. Она умерла у меня на руках. Может, из-за этого я такая пугливая стала?