Мой дедушка был вишней (Нанетти) - страница 28

Когда на следующий день я вернулся из школы, дедушка уже был дома. Он сидел в моей комнате с Альфонсиной на коленях.

— Дедушка, ты вернулся! — закричал я и побежал обнять его.

Дедушка улыбнулся и попытался встать, но не смог из-за Альфонсины. Он похудел и казался еще старее, чем раньше. Внезапно я понял, что он уже не сможет лазить со мной на вишню, и мне стало грустно.

— Теперь оставь дедушку в покое, пусть отдыхает, — сказала мама и помогла ему раздеться и лечь в постель.

Мы постелили дедушке у меня. Моя комната очень просторная, а окно выходит во внутренний дворик. Поэтому дедушка мог смотреть на разные растения. Не на деревья, конечно, но на розы и кусты. Я нарисовал две картинки (на одной Феличе была вся в цвету, а на другой — со спелыми ягодами) и повесил их у дедушки над кроватью. Но в тот день дедушка даже не заметил рисунки, и мне стало неприятно. Как будто это был он, но в то же время он ничуточки не был похож на самого себя.

Когда я сказал это маме, она объяснила, что дедушка очень долго был в больнице и поэтому чувствует себя потерянным. Кроме того, он должен привыкнуть к новой обстановке.

— Да, но потом он будет таким, как раньше?

Мама ничего не ответила.

Дедушка провел в постели весь день. Рядом лежала Альфонсина в своей корзине. А вечером дедушка сказал, что даже не голоден.

— Давай, папа, поешь, — пыталась переубедить его мама. — А то мы отправим тебя обратно в больницу. Мама вернулась из магазина с жареным цыпленком и картошкой, которые я просто обожал, и с пиццей для себя.

— Это все дрянь, — сказал дедушка. — Твоя мать никогда бы не купила такое. Мама тяжело вздохнула.

— Тогда скажи, чего тебе хочется, и я приготовлю.

— Я ничего не хочу. Хочу к себе домой, — ответил дедушка и отвернулся к стене.

За столом мама резала пиццу так, как будто хотела распилить тарелку.

— Неплохо, если так пойдет и дальше! Дом, работа, гусыня и мой отец!

— А мне нравится цыпленок, — сказал я.

— Не ешь руками! Дедушка прав: эти куры как резина, не будем их больше покупать.

Папы в тот вечер не было дома, поэтому мама могла сколько угодно злиться на курицу, картошку, пиццу и стряпню бабушки Антониэтты, которую папа предпочитал маминой (и, по-моему, был прав). Когда я отправился спать, дедушка спросил меня:

— Из-за чего твоя мать ворчала?

Я все рассказал, и дедушка очень обрадовался:

— Вылитая бедняжка Линда! — воскликнул он. — Что за характер был у твоей бабушки! Я рассказывал тебе о том, как она поссорилась с мясником? Она покупала мясо, и тут оказалось, что кусок весит на тридцать граммов меньше, чем сказал мясник. Тот объяснял, что дело в обертке, а бабушка кричала, что он хочет украсть ее тридцать граммов. В общем, они очень долго спорили, но мясник ни за что не хотел уступать. Наконец бабушка вытащила десять тысяч лир, оторвала от купюры кусочек и положила ее на прилавок: «Это я оставлю себе за те тридцать граммов, которых не хватает», — сказала она.