Мой дедушка был вишней (Нанетти) - страница 40
Не знаю, где она его находила, но ее уверенность передавалась и мне, и даже немного маме.
Но в конце ноября тот судья, который должен был нас защитить, постановил, что прав мэр и что муниципалитет может забрать дедушкину землю.
Мама не спала всю неделю, папа все время звонил, учительница сожалела, что ошиблась, а я написал в тетрадке, что если бы люди вместо машин использовали, например, вертолеты или летающие велосипеды, отпала бы нужда продлевать дорогу и забирать чужую землю.
В то время мне часто снились кошмары, и я просыпался с криком. Иногда я их помнил и рассказывал маме, иногда нет. И это были самые страшные сны, потому что я не мог их прогнать. Но однажды мне приснился чудесный сон — это было незадолго до решения суда.
Мне снилось, что дедушка качался на самой высокой ветви вишни. Он махал мне рукой и говорил: «Прыгай. Не бойся». Я стоял на земле и смотрел на него.
«Давай, прыгай!»
Тогда я подпрыгнул и почувствовал, что начинаю забираться наверх. Дедушка махал мне рукой, и я все лез и лез. Это было все равно что летать.
Потом я услышал голос бабушки Теодолинды:
«Не съедайте всю вишню, я хочу сделать варенье». А дедушка начал вытаскивать из карманов горсти вишни и кидать их вверх.
«Возьми, — говорил он. — Я дам тебе сколько захочешь».
Я бросался за вишней и кувыркался в воздухе, а дедушка смеялся и повторял: «Бери, бери!»
Дедушкин живот был большой, как воздушный шар, и поэтому он держался в воздухе. Вишни спускались сверху, как на парашютах, и оседали на ветках. «Бери, бери!»
Пока дедушка кидал вишню, его живот сдувался и сам он уменьшался.
«Хватит, дедушка, не надо больше!»
«Не волнуйся, Тонино, бери сколько хочешь!» Вишни продолжали падать, а дедушка становился все меньше и меньше, и в конце концов я уже не мог его разглядеть.
— Дедушка, ты где? — закричал я.
— Я здесь, Тонино, я здесь, с тобой, — ответил мне голос дедушки.
Я резко проснулся и почувствовал, как сильно бьется сердце, но мне не было страшно, и я по-прежнему слышал голос дедушки, который повторял: «Я здесь, Тонино, я здесь, с тобой».
Может быть, чтобы успокоиться, мама решила поехать со мной на Рождество в горы. Папа очень обиделся, и, думаю, бабушка с дедушкой тоже, ведь это было первое Рождество, которое мы проводили не с ними. Когда папа позвонил, мама сказала:
— Зачем я разводилась, если даже не могу уехать отдыхать, когда мне хочется?
— А мой сын? — спросил папа.
— Вообще-то мы не собираемся убегать. Если хочешь, можешь навестить его.
Но папа ненавидел горы и холод. Он сказал, что лучше поедет куда-нибудь на рыбалку. Мама обиделась: