– Да, – ответила Рози, очарованная взглядом голубых глаз Анны Стивенсон.
– Во-первых, то, что вы взяли кредитную карточку, не означает воровства. Деньги принадлежат не только ему, но и вам в одинаковой степени. Во-вторых, в том, что вы хотите вернуть свою девичью фамилию, нет ничего, противоречащего закону. Она остается за вами на протяжении всей жизни. В-третьих, вы можете стать свободной, если захотите.
Она умолкла, глядя на Рози своими замечательными голубыми глазами, не отпуская ее рук.
– Вы меня понимаете? Вы можете стать свободной, если захотите. Свободной от его кулаков, свободной от его мыслей, свободной от него. Хотите ли вы этого? Хотите ли вы стать свободной?
– Да, – произнесла Рози низким дрожащим голосом. – Больше всего на свете я хочу стать свободной.
Анна Стивенсон наклонилась через стол и легко поцеловала Рози в щеку. В то же время она мягко сжала ее ладони.
– Тогда вы попали туда, куда вам нужно. Добро пожаловать, дорогая.
Было начало мая, наступила настоящая весна, та пора, когда умы молодых людей, как утверждают знатоки, постепенно склоняются к любви – прекрасное время года и замечательное чувство, – однако мысли Нормана Дэниэлса были заняты совершенно иным. Он ожидал прорыва, крошечной зацепки, и теперь она появилась. На это ушло слишком много времени – почти три недели, черт бы их побрал, – но она все-таки появилась.
Он сидел на скамейке в парке в восьмистах милях от города, где его жена в этот момент меняла простыни в гостиничных номерах, – крупный мужчина в легком джемпере и серых габардиновых брюках свободного покроя. В одной руке он держал полупрозрачный зеленый теннисный мяч. Мышцы предплечья ритмично напрягались и опадали в такт движению пальцев, сжимавших и отпускавших мяч.
Другой мужчина пересек улицу, остановился на краю тротуара, оглядел парк, затем заметил мужчину на скамейке и направился к нему. Он слегка наклонился, когда над его головой бесшумно пролетела пластмассовая летающая тарелочка, затем замер как вкопанный, когда мимо него пронеслась большая немецкая овчарка, преследующая тарелочку. Этот, второй мужчина был гораздо моложе того, что сидел на скамейке. На его привлекательном, но не внушающем доверия лице красовались тоненькие усики в стиле Эррола Флинна. Он остановился перед мужчиной, сжимавшим в правой руке теннисный мяч, и неуверенно посмотрел на него.
– Чем могу помочь, приятель? – спросил мужчина с теннисным мячом.
– Вы Дэниэлс?
Мужчина с теннисным мячом утвердительно кивнул головой.
Мужчина с тоненькими усиками в стиле Эррола Флинна указал на возвышающееся на противоположной стороне улицы большое новое здание треугольной формы с огромным количеством стекла.