Но как только она заводила эти разговоры, Снегирев ее вновь обрывал:
— Бог тебе не завхоз!
Как‑то раз сидел у них в гостях известный московский регент Сергей — смею добавить, один из лучших регентов, он и говорит на это:
— А это как посмотреть, Геннадий Яковлевич. Ежели с той точки зрения, что Господь дает нам все для нас потребное, то в метафизическом смысле так это и есть! Во всяком случае у меня есть свидетельство того, как Господь послал мне в жестокую минуту жизни пятьдесят рублей, и эти деньги спасли меня, перевернув всю мою жизнь. Хотите историю?
— Хотим, расскажи! — заинтересовались все.
— Извольте. Был я ну просто какая‑то шпана подзаборная, так опустился: пил с дружками, гулял. Как-то раз спьяну мы даже уголок Дурова ограбили. Забрались туда и украли…
— Морскую свинку? — попытался сострить кто‑то из нас.
— Да нет, радиолу свистнули, толкнули, все это пропили… А у меня, между прочим, была уже жена и двое маленьких детей. И вот жена мне говорит:
«Сил моих больше нет тебя терпеть, глаза бы мои тебя не видели! Тут дети голодные, их кормить надо, а ты пьешь с утра до ночи. Уходи и без денег домой не возвращайся!» Выгнала меня.
Я долго бродил по улицам, потому что идти мне было некуда, денег взять неоткуда, и я просто метался, как сухой лист по ветру. Вдруг вижу: старушка старенькая, с палочкой, еле — еле ноги передвигает, пробует перейти улицу, а машины идут нескончаемым потоком и никак ей это не удается. Подошел я к ней: «Давай, бабусь, помогу тебе». «Помоги, милок, — говорит, — а то я в храм никак не могу попасть». Перевел я ее, поставил возле самого храма, она и благодарит: «Спаси тебя Господи, дай Бог тебе здоровья, а что это ты такой грустный? Никак скорбь у тебя какая?» «Да уж, — отвечаю, — жена выгнала, сказала, без денег не приходи, а у меня и работы нет, и попросить не у кого». «Да, — вздохнула старушка, — это уж и вправду скорбь. А зовут‑то тебя как?» Я назвался. Она и закивала обрадовано: «Так ты к Сергию преподобному сейчас прямо и отправляйся в Лавру. Обратись к нему — он и поможет!»
Простился я с бабулькой, ну, думаю, может, действительно поехать мне к преподобному Сергию, раз уж больше не к кому. Дошел до вокзала — ба, а у меня и денег‑то на билет нет! Что ж, решил поехать зайцем. Приезжаю, а на станции выясняется, что до Лавры надо еще пешком переть и переть. Тут меня такое сомнение взяло — чего я бабку эту послушал! Куда забрался! Сам уже не рад.
Но в Лавру все‑таки пошел — раз уж приехал, чего ж обратно поворачивать? Узнал, где лежат мощи, встал у них, да так и простоял, мысленно взывая к преподобному.