Прибыв в Суэц, Блаватская с большим опозданием узнала о смерти своего дяди Ростислава. Ушел из жизни человек, которого она по-настоящему любила. Она видела его образ воочию в Индии три раза кряду, о чем написала своим близким: «Я еду под гнетом страшного горя: либо родной дядя умер, либо я спятила!..»>[415]
Первые два видения она объясняла сном, который вырвал ее на несколько часов из обыденной действительности и словно погрузил в волшебный раствор, а уже из него выкристаллизовались ее предчувствия и предположения. Провидческие сны явно представляли первых два явления. К числу других провидческих явлений относились галлюцинации. Ведь третье явление, представляющее призрак дяди Ростислава, невозможно было объяснить обычным сном. Елена Петровна ехала поездом в Бомбей. В купе она находилась одна и четко запомнила, что не спала, когда перед ней во плоти возник дядя Ростислав. Правда, он выглядел значительно моложе своих лет. Он был таким, каким она застала его в Тифлисе по возвращении из Европы, накануне рождения Юры. Она не только его видела, но и говорила с ним. О чем? Вот этого она не сказала бы, поскольку кто-то на время лишил ее памяти. Елена Петровна безусловно верила в приход по собственной воле умерших в мир живых без всяких вызовов и медиумических вмешательств. Да и как она могла в это не верить, когда подобные видения сопровождали ее всю жизнь? Ростислав Андреевич Фадеев скончался в Одессе в 10 часов утра 29 декабря 1882 года по старому стилю. Он оставил после себя несколько серьезных книг, три рубля денег и поношенный генеральский мундир>[416].
Елена Петровна Блаватская плыла в Европу, там отныне предстояло ей восстанавливать из руин оккультную Индию, сохранявшую тайны исчезнувшей Атлантиды. Интересы «Всемирного братства» требовали приобщения к нему людей из великосветских кругов. Почти все плавание она просидела над переводом на французский язык «Изиды без покрова». За несколько дней до швартовки в Марселе она закончила работу над первым томом. Некоторое разнообразие в этот монотонный и изнуряющий труд вносили перебранки с Олкоттом. Он не мог простить ей непомерных расходов в Индии. В Бомбее Елена Петровна снимала роскошный номер в дорогой гостинице. А где же еще, скажите, ей было принимать махараджу Ранджита Сингха? Ей принадлежала целая анфилада комнат. Олкотт вечно брюзжал по поводу ее расточительной натуры. Он заметно состарился. Тропики не пошли ему на пользу. Но и она за последние годы не помолодела. В то же время он, как всегда, пылал душой. Елена Петровна про себя отметила, что внутренний огонь никак не отразился на его лице. Он обрюзг и сильно отяжелел.