Толян пожал плечами. Поднялся. Снял рубаху, портки, оставшись в армейских зеленых труселях.
Анна смотрела на него, стоя по шейку в воде.
Она сразу отметила широкую спину гвардейца, сильные, мускулистые руки, ноги, покрытые узлами мышщ.
«Ахиллес» – пришло ей на ум, и она покраснела. Нырнула, чтобы этот дурак не заметил.
Толян разбежался и с гаком прыгнул в реку. Туча брызг взметнулась в воздух.
Вынырнул, захохотал во все горло, проплыл на спине с десяток метров. Аня наблюдала за ним.
– Ну, как тебе?
– Хорошо. Ух, хорошо! – отозвался Толян, выпуская изо рта струйку воды, подобно кашалоту.
Он подплыл к ней.
– Наперегонки?
– Еще чего, – надула губки Аня. – С таким здоровяком соревноваться.
– По-твоему, я здоровяк? Ты нашего комбата не видела.
– Ладно, буду вылезать, – сообщила Аня.
– Вылезай.
– Ты отплыви вон к той иве.
– Это зачем?
– Так я же голая.
При слове «голая» Аня почувствовала, как что-то изменилось. Глаза Толяна сверкнули, и от него по воде Ане передалось нечто, заставившее увлажниться пизду. Похоть.
Толян приблизился к девушке, обнял ее, их губы слились в поцелуе.
Руки Ани скользнули вниз и нащупали твердую корягу.
Гвардеец охнул, и девушка поняла, что это не коряга.
– Толян, Толик, – проговорила она, чувствуя, как в вагину проникает нечто огромное и горячее.
Аня застонала.
Толян схватил руками ее ноги, приподнял девушку, хорошенько насаживая на член. Начал равномерные движения жопой. Волосы Ани разметались по его плечам. Она вскрикивала при каждом толчке.
Когда они расцепились, на поверхность реки всплыли их выделения – сперма и вагинальный секрет и поплыли по течению.
Пункт 8
Вечером восьмого дня Ведута заявила, что они почти дошли до Берлоги.
– Толик, – трещала Аня. – Ты понравишься всем. И Гельману, и Чириковой, и Венедиктову. Всем-всем.
Гвардеец был насторожен и поминутно озирался.
Когда преодолели негустой лесок и вышли в поле за которым виднелось кладбище самолетов, Аня побежала.
– Скорее, Толик. Мне не терпится увидеть их.
Толян трусцой направился за ней.
Ему было не по себе. Сейчас он увидит Берлогу и берлогеров. Неужели, все они такие, как Анечка? В имперской газете их называют кровопийцами и отступниками, этих берлогеров.
Но Аня… Аня она хорошая. Она не кровопийца и не отступник.
Толян представил, что этот ублюдок-Андрюха мог тогда, у железки, убить ее. Ему стало плохо.
Впереди раздались рыдания Ани, и Толян ринулся вперед.
Девушка сидела на земле около бетонной таблетки, вошедшей глубоко в почву.
– Что это?
– Что? Дурак, это Берлога! – истерически закричала Аня. – Твой Путин убил их всех.