Увидев, что их попытка не увенчалась успехом, «друзья» решили отделаться от Леопольда. Они полагали, что после смерти императора наследником будет малолетний сын его, а регентшей жена, всецело преданная иезуитам.
В апреле 1670 года из Варшавы через Моравию и Венгрию в Константинополь ехал миланский дворянин, Иосиф Барро. Это был очень искусный врач, прекрасный химик, человек свободных религиозных воззрений, за что и подвергся гонениям инквизиции. Инквизиция давно уже добивалась его ареста. Лишь только Барро переехал силезскую границу, как по требованию папского пунция, он был арестован и отправлен в Вену. Дорогой он узнал от сопровождавшего его ротмистра Скотти, что император вот уже несколько месяцев болен какою-то странною болезнью и никакие лекарства ему не помогают.
Барро подробно расспросил ротмистра о болезни Леопольда и высказал уверенность, что император отравлен.
— Если бы меня допустили во дворец, я бы, наверное, его вылечил, — прибавил он.
Ротмистр Скотти, приехав в столицу и сдав арестанта, отправился во дворец и испросил аудиенцию у императора.
— Ваше величество, — сказал он императору, оставшись с ним с глазу на глаз, — я привез с собою известного врача Барро. Дорогой, узнав от меня о болезни вашего величества, Барро выразил уверенность, что вы отравлены и сказал, что берется вас вылечить.
Император очень взволновался, потом, подумавши, велел привести врача. Сделано это было тайно, так как Леопольд боялся вызвать неудовольствие иезуитов. Он даже прежде, чем решиться, долго раздумывал, можно ли ему, католику, беседовать с еретиком.
Барро нашел Леопольда исхудавшим, страдающим часто повторяющимися судорогами. Император часто испытывал страшную жажду. Для Барро не было сомнения, что император отравлен.
— Но как? — на этот вопрос он долго не мог дать себе ответа.
Разговаривая с императором, он обратил внимание на странное пламя свеч, горевших на столе около постели. Пламя было какого-то красного цвета и распространяло белое испарение. Посмотревши наверх, Барро заметил, что на потолке от пламени свеч образовался целый слой какого-то вещества.
— Ваше величество, — сказал императору Барро, — не обратили вы до сих пор внимание на странное пламя свеч, которые у вас горят? Не кажется ли вам, что пламя их слишком красно?
— Да, действительно, ты прав, — сказал Леопольд, — цвет необычен. Но я как-то не обратил на них внимания.
— В них отрава!
Император велел принести свечи из покоев императрицы. Те горели обыкновенным пламенем.
Сделав такое неожиданное открытие, Леопольд велел принести весь запас свеч, которых было около 30 фунтов. Столько же было сожжено, так как с февраля для покоев императора употреблялись только эти свечи. Свечи были исследованы. Оказалось, что на каждой из них по золотому венчику, для того, очевидно, чтобы не смешать их с другими. Когда стали исследовать, то оказалось, что светильники пропитаны мышьяковым раствором. Всего в свечах оказалось около трех фунтов мышьяка. Для того, чтобы определить силу яда, одну светильню изрезали, смешали с мясом и дали собаке. Собака быстро околела. Было ясно, что еще немного и Леопольд погиб бы.