Отец об этих документах ничего не знал, потому что Ольга передала мне их при случайной встрече. Она по поручению коменданта шла к начальнику станции, а я торопился в лавку получить по карточкам паек хлеба.
На углу улицы Почтовой и проспекта Революции мы с Ольгой столкнулись почти нос к носу.
Обрадовавшись встрече, Ольга Васильевна отозвала меня за угол, открыла небольшую дамскую сумочку, вытащила оттуда сверток.
— Хорошо, что я тебя встретила. Возьми и передай Леониду Васильевичу, — сказала она. — Ношу эти паспорта второй день, а ты все не приходишь.
Когда я вернулся, отца уже не было. Он ушел в первую смену на канифольную фабрику.
А вечером нагрянули жандармы и полицейские.
Я сидел ни живой ни мертвый. Достаточно кому-нибудь из них заглянуть снизу под матрац — и конец… Ольга и Федоринчик будут немедленно схвачены, отца и Куликова ни при каких обстоятельствах не выпустят из гестапо. И все это произойдет из-за моей неосторожности, из-за того, что пренебрег правилами конспирации, о чем мне не раз говорили старшие товарищи.
К счастью, ни один из гитлеровцев не догадался осмотреть матрац снизу. Обыск закончился. Отца и Куликова увезли на машине. Я надеялся, что скоро мы встретимся. Но ошибся.
В тот тихий весенний вечер по всему городу начались облавы.
Когда фашисты уехали, Мелик и Саша забежали к нам в дом. Я послал их немедленно сообщить об облаве Кломбоцкому, Жаховской и другим подпольщикам, которых они знали, а сам, схватив документы, помчался к Соломатину. Метрах в двухстах от нашего дома мы встретились и без слов поняли друг друга.
Андрея Соломатина спасла от ареста чистая случайность. Жандармы, по-видимому, точно не знали номер дома, в котором он жил по улице Горького, или перепутали похожие друг на друга деревянные строения. Когда фашисты качали оцеплять соседний дом, комиссар сразу понял, в чем дело. Мгновенно выхватил из тайника гранату, пистолет, партийный билет и бросился бежать огородами.
— Немедленно оповести о начавшихся арестах Игумнова, Петренко, Подоляна, Бутвиловского, — сказал Андрей Константинович. — Передай им, чтоб они сейчас же выходили из города и собрались к утру на опушке леса у деревни Ухолода. Остальных я постараюсь предупредить через других людей. А завтра утром вместе с Сашей и Меликом достаньте подводу, погрузите в нее все винтовки, пулеметы и патроны и доставьте к Ухолоде. Невооруженным людям в партизанах делать нечего. Понятно?
— Все понял, Андрей Константинович. Сделаю так, как вы сказали.
Поручение комиссара мы выполнили. Всем, кого удалось застать дома, сообщили об арестах. Некоторые об этом уже знали и без предупреждения собирались уходить из города. А утром, чуть свет, Саша в Старом Борисове выпросил у своего дяди лошадь. Часам к десяти наш арсенал был полностью погружен на подводу, сверху накрыт рогожей и сеном, и мы почти через весь город направились к Березине, где у разрушенного ухолодского моста нас ожидала большая группа людей, которым удалось избежать арестов.