Однако это не соответствовало бы интересам «Нью-Йорк таймс» и тех политических кругов и групп в Соединённых Штатах, которые видели в разрядке не цель, а лишь способ оказать давление на Советский Союз. Поэтому они проводили старую политику борьбы против коммунизма и социализма, но новыми, более изощрёнными средствами.
Если стратегические цели «Нью-Йорк таймс» и правительства Соединённых Штатов идентичны, то в тактических вопросах иногда наблюдаются расхождения. Например, многие члены американского правительства, как и владельцы и редакторы «Нью-Йорк таймс», выражаясь языком последней, хотели бы «использовать торговлю для того, чтобы добиться эволюции советского общества». Имеются в виду перемены, которые на практике означали бы частичную, если не полную реставрацию капитализма.
Но когда конгресс США обсуждал, а впоследствии принял так называемую поправку Джексона к законопроекту о торговле, известную своим дискриминационным по отношению к Советскому Союзу характером, «Нью-Йорк таймс» отнеслась к ней довольно неодобрительно, осудив подобную меру и заявив, что конгресс выбрал «ошибочное средство и неподходящие обстоятельства». Свою позицию в данном вопросе газета определила чётко не только по отношению к конгрессу, но и по отношению к самой политике Джексона. В редакционной статье, т. е. непосредственно от имени владельцев и редакторов, «Нью-Йорк таймс» признала:
«Попытки сенатора Джексона вымогать особые уступки у другого суверенного государства кажутся обречёнными на провал и почти наверняка принесли бы больше вреда, чем пользы»[201].
Но газета порицала не цель, а средство. Она осуждала поправку к законопроекту о торговле не за её дискриминационный характер, а за то, что в данной форме та не могла принести желаемых результатов. «Нью-Йорк таймс» пыталась корректировать действия американского правительства, указывая ему, что поправка слишком ультимативна и выдвигает неосуществимые условия. А поэтому, утверждала газета, если уж принятие её неизбежно, то следовало по крайней мере позаботиться о том, чтобы она была изложена не столь бескомпромиссным языком. «Нью-Йорк таймс» ранее предлагала решать этот вопрос более гибкими мерами.
«Следует полагаться на тихую дипломатию более, чем на такие драматические формы давления, какие выражены в поправке Джексона»[202],
– указывала она.
Примечательно, что, не одобряя поправку об ограничении торговли, «Нью-Йорк таймс» называла её тем, чем она являлась на самом деле, – попыткой вымогать особые уступки у суверенного государства. Впрочем, именно эту политику проводила сама газета, но, как правило, более тонкими средствами, именуя её довольно демагогически: политикой «взаимных уступок». Это означало со стороны США согласие на разрядку международной напряжённости, со стороны СССР – изменение его социальной системы. Примерно тот же смысл «Нью-Йорк таймс» вкладывала в используемое ею понятие «общих моральных рамок». А так как, к огорчению её владельцев и редакторов, политика Советского государства оставалась прочной и незыблемой, то газета не без досады констатировала, что