— Добрый день, сотрудник Следственного комитета Ярослав Краснов, — представился Краснов. — А это Марина Лещинская, моя коллега.
— Устинов Григорий Николаевич, — в свою очередь назвался преподаватель, чуть наклонив голову в знак уважения. Речь у него была плавная, певучая, с едва заметным «оканьем», добавлявшим какого-то шарма.
— Мы хотели бы поговорить с вами насчет Анны Оленевой, пропавшей два года назад. Вы были ее научным руководителем? — уточнил Краснов.
— Да-да, — будто спохватился Устинов, кивая. — Я хорошо ее помню. У нее курсе на втором умерла мать, и мы тогда очень сблизились. Не подумайте ничего дурного, я к ней относился как к дочери. У меня ведь тоже нет семьи, детей, да и она всегда тянулась к людям старше нее. Друзья, конечно, у нее были, много знакомых, все ее любили, но она, как бы это сказать… Она искала серьезных, сформировавшихся личностей, а таковых в этой возрастной категории еще встречается мало. Поэтому, пожалуй, я могу твердо сказать, что она чаще доверяла и открывалась нам, преподавателям.
— А были ли у нее конфликты, недоброжелатели? — спросила Марина. — Ведь бывает, что старшие, опытные коллеги могут невзлюбить или учащиеся, которым не давался ее предмет…
— Нет, что вы, — печально отозвался Устинов, поправляя очки. — Мы все здесь к ней хорошо относились. Да и со студентами она умела найти общий язык. Должников у нее не было, как мне кажется. На «трудных» она не жаловалась. Тем страннее, что всё вот так, — он осекся и зябко повел плечами. Говорить ему было тяжело, чувствовал Краснов, он был действительно крепко привязан к пропавшей девушке.
— А были ли похожие случаи здесь? — спросил Ярослав.
— Я лично не помню, — задумчиво ответил Устинов. — Конечно, бывают моменты… Здесь всюду леса, есть и дикие звери. Лисы часто встречаются, зимой и волки на окраине бывают, собаки одичавшие. Знаю, что нападают иногда, но чтоб насмерть — не было ни разу.
— Нам сказали, что все бывшие сокурсники Анны уехали? — снова уточнил Краснов.
— Да, когда она пропала, как-то весь кружок ее обычных знакомых распался, а затем они все разъехались.
— А вообще как все произошло? — вклинилась Марина. — Мы уже столько раз пытались понять картину, но…
— Такое ощущение, что никто не заинтересован в том, чтобы это дело раскрыть, — поддержал ее Ярослав. — Будто девушка уже мертва.
— Вы считаете, это не так? — удрученно спросил преподаватель, стараясь подавить болезненные воспоминания.
— У нас есть основания считать, что девушка жива, — лаконично заключил Краснов. Лицо Устинова словно осветилось изнутри, и губы дрогнули в улыбке: