Аманда чуть не заскрипела зубами, заметив, что сидящие на трибунах с любопытством наблюдают за этой сценой.
– Мне казалось, вы хотели показать, как держать бейсбольную биту, а не как танцевать с ней вальс.
– А вы умеете?
Аманда резко обернулась и тут же осознала свою ошибку. Теперь она почти прижималась грудью к мощному торсу Пирса.
– Умею что?
– Танцевать вальс. – Перед мысленным взором Пирса возник вдруг прелестный и соблазнительный образ кружащейся в вальсе Аманды.
Почему он так ведет себя с ней? Что это – какая-то игра, доставляющая ему извращенное удовольствие?
– Я знаю, как это делать, если вам так уж интересно знать.
– А что еще вы знаете, как делать, мисс Аманда Фостер?
– Еще я знаю, как бить мужчину локтем в солнечное сплетение, – с очаровательной улыбкой произнесла Аманда. – Хотите, продемонстрирую?
Пирс поднял подбородок и чуть разжал руки.
– Я хочу знать о тебе очень многое, Мэнди, – сказал он. – Но не хочу, чтобы мы подрались у всех на глазах.
Мэнди. Ни один человек на свете никогда не называл ее Мэнди, кроме Бреды, экономки ее родителей. Единственный человек, который уделял Аманде внимание, когда она была ребенком. Она не хотела, чтобы Пирс называл ее Мэнди, не хотела, чтобы между ними возникало что-то личное. Пирс должен оставаться за пределами того круга, внутри которого стоит она.
– Что ж, тогда вам крупно не повезло. Драка – единственное, что я могу вам предложить, – сообщила Аманда, по-прежнему улыбаясь, чтобы не разочаровать тех, кто наблюдал за ними с трибун.
Ей очень не понравилась улыбка на лице Пирса – он улыбался так, словно знал что-то такое, чего она не знала.
– Что ж, посмотрим.
На трибунах радостно закричали – Кен Райли, спортивный комментатор, забил очередной мяч.
Теперь Кен, расслабившись, бежал по полю. Пирс подумал, что молодой человек напоминает ему игрушечного жирафа.
– Похоже, Кен знает, что такое хорошая игра, а не только, как ее комментировать, – сказал Пирс.
Он по-прежнему стоял близко от Аманды, и, когда говорил, она чувствовала щекой его дыхание. И от этого ей снова стало не по себе.
Аманда попыталась отодвинуться и только тут поняла, что, хотя Пирс и ослабил хватку, он по-прежнему крепко держит ее за руки.
– Если вы не отпустите меня, я сейчас растаю от жары.
– О Боже, Мэнди, а я и не знал, что вам так жарко, – рассмеялся Пирс.
– Жарко, Александр, – процедила она сквозь зубы. – Жарко.
– Вы тоже заметили это, да? – ехидно улыбнулся Пирс.
Раздражение Аманды росло с каждой секундой, и все же что-то внутри ее не хотело прерывать этот разговор.