– Помочь?
Аманда застыла на месте. Предложение исходило от владельца пары дорогих коричневых кожаных мокасин. Голос показался ей знакомым. Даже чересчур знакомым. Она поняла, кто перед ней, еще до того, как подняла глаза.
Сначала стихи и шампанское, а теперь и он сам. Да этот человек преследует ее!
Когда Аманда подняла наконец глаза, в них можно было прочесть лишь раздражение. Чувство сладкого томления, которое она испытала на секунду, читая стихи, было забыто. И вообще, он наверняка просто списал их откуда-нибудь.
– Что вы здесь делаете? – недовольно спросила Аманда.
Пирс только пожал плечами.
– Что обычно делают в супермаркетах?
Держа в руках осколки банки, Аманда оглянулась в поисках ближайшей урны.
– Осторожнее, вы можете порезаться, – сказал Пирс, протягивая руку, чтобы взять у нее стекла.
Но Аманда отшатнулась и посмотрела на него в упор. Ну почему он все время подстерегает ее в самых неожиданных местах?
– Я взрослая женщина, Александр, – твердо сказала она. – И вполне могу самостоятельно выкинуть осколки.
Пирс окинул Аманду быстрым взглядом, и по глазам его можно было понять, что он согласен по меньшей мере с первой частью ее заявления.
– Извините. – Он поднял руки. – Все мое проклятое южное воспитание. Никогда не давай леди выполнять даже самую легкую работу.
Южное воспитание. Чего только не придумает, чтобы заморочить ей голову. Но Аманде не нужна была его хваленая южная галантность. Она не из тех безвольных и беспомощных женщин, которым необходимо, чтобы каждый шаг в их жизни был одобрен мужчиной. И она не нуждается в его поддержке.
Аманда вспомнила, что ее независимость была одним из многих недостатков, на которые постоянно жаловался Джефф, мечтающий, чтобы она изображала из себя эдакую уютную маленькую женушку. Принимала гостей и висела на его руке, как декоративное украшение, когда это было ему необходимо. И сидела дома, когда Джефф решал, что пора потешить свою похоть где-нибудь на стороне. Бывали времена, когда Аманде казалось, что он носит между ног раскаленный железный прут, вечно нацеленный на ближайший объект женского пола.
И мужчина, стоящий перед ней сейчас, наверняка был таким же.
Наконец она заметила у кассы пустую урну и направилась к ней.
– Что ж, говоря на понятном вам южном диалекте, все это полная чушь, – сказала она, проходя мимо Пирса.
Осколки, брошенные в урну, звякнули, словно подтверждая ее слова.
Но как ни боролась с собой Аманда, что-то вдруг снова сладко заныло у нее внутри в ответ на низкий, хрипловатый смех Пирса.