Откинувшись на спинку стула, Аманда сцепила руки за головой и стала тихонько раскачиваться.
– У тебя нет шансов, Гримзли, – произнесла она вслух. – Я не собираюсь увольняться.
Услышав, что за спиной открылась дверь, Аманда резко обернулась. Карла заглянула в кабинет. Проходя мимо нее в коридоре, Аманда сказала, что хочет несколько минут побыть одна. Наверное, часы Карлы бежали быстрее.
Девушка с сочувствием посмотрела на хозяйку.
– Я уложила Кристофера спать, – сказала она. – Мальчик очень устал. Его глаза закрылись сами собой, пока я читала ему книжку.
Слава Богу! Однако Аманда тут же насторожилась. Кристофер не так часто засыпал сам.
– Он случайно не простудился?
Карла энергично замотала головой.
– Нет, просто сегодня он для разнообразия вымотался сам раньше, чем успел вымотать меня. – На лице Карлы играла довольная улыбка. – Я чувствую себя намного лучше. Можно мне сегодня воспользоваться видеомагнитофоном? Я хотела бы посмотреть одну пленку.
– Конечно, – рассеянно ответила Аманда, поворачиваясь обратно к столу.
Аманда испытала облегчение при мысли, что не надо никуда выходить из кабинета. Она очень любила Кристофера, но иногда ей было просто необходимо побыть одной. К тому же надо было позвонить Уитни.
Аманда набрала один из номеров усадьбы Грейнджера, но ответом ей были короткие гудки. Ну вот, уже началось.
Она снова почувствовала себя виноватой. Конечно, Уитни сам попросил ее об этом, но было очень неприятно, что именно ей пришлось публично огласить его признание.
Аманда нажала на кнопку, затем набрала личный номер Уитни. Она насчитала десять гудков, прежде чем он наконец поднял трубку.
– Уитни, это Аманда. – Ей показалось, что на заднем плане она слышит какой-то невнятный шум. – Как ты?
Уитни поднял трубку в библиотеке. Несмотря на все принятые им меры, на территорию усадьбы уже проникли репортеры, и, даже задернув шторы, он не мог избавиться от доносившегося с улицы шума.
– Кажется, уже в осаде, – ответил он на вопрос Аманды.
Она живо представила себе эту картину.
– Я могу подъехать…
– Оставайся там, где находишься, – попросил Уитни. – Мне будет гораздо спокойнее, если теперь ты перестанешь заниматься этим делом. Я и так уже жалею, что втянул тебя. Дело принимает нехороший оборот.
Если он пытается защитить ее, то в этом нет необходимости.
– Уитни, я знаю, что тебе приходится сейчас терпеть. Ведь я тоже репортер – или ты забыл?
– Нет, – твердо сказал Уитни. – Ты не репортер. Ты девушка, с которой я танцевал ее первый котильон. И ты – мой друг.
Аманда тяжело вздохнула. Она понимала, что вынуждена согласиться с Уитни и предоставить ему расхлебывать последствия самому.