— Все, едим в город! — сообщил он Луане, вернувшись из Минас-Жерайс. — Хватит отсиживаться здесь, вдали от любопытствующих глаз. Мне надо потолковать со своими адвокатами, да и Маркуса необходимо отчитать, как он того заслуживает. Лия сказала мне по телефону, что этот горе-жених уже вышел из подполья и теперь живет дома.
Объяснения отца и сына вышло тяжелым, как того и следовало ожидать. Маркус, упреждая все возможные упреки, извинился перед отцом, но это не помогло унять ярости, в которой прибывал Бруну.
— Такого позора мне не доводилось испытывать за всю свою жизнь! — кричал он. — Скажи, ты нарочно хотел выставить меня на посмешище перед гостями, репортерами и вообще перед всей страной?
— Ничего я не хотел, — с досадой ответил Маркус. — А что же до позора, то позволь тебе не поверить. Ты ведь сам привел свидетелей к маме в номер, чтобы застукать ее с любовником. По-твоему это меньший позор?
— Да, меньший! — принял вызов Бруну. — Во-первых, поступая так, я защищал себя и вас, моих детей, у которых этот проходимец намеревался отобрать собственность. А во-вторых, у меня достало ума позаботится о том, чтобы этот инцидент не стал достоянием общественности и остался только между мной и Лейей. Улавливаешь разницу? Я постарался всячески избежать скандала, а ты, наоборот, раздул его до невероятных размеров. И ладно бы пострадал только я, но ты впутал сюда и своего друга сенатора! Как я после всего этого буду смотреть ему в глаза?
— Он сам не без греха, — заметил Маркус. — Ему надо было заниматься не политикой, а воспитанием собственной дочери.
— Насколько я понимаю, это камень и в мой огород, — мрачно молвил Бруну. — Да, в чем-то ты прав: и Роберту, и я где-то допустили серьезные ошибки в воспитании своих детей. Вот только где?
— Я охотно тебе подскажу! — пришел ему на помощь Маркус. — Ты, отец ошибся, когда женился на маме. И я совершил бы такую же ошибку, если бы женился на дочери твоего друга.
— Но Лилиана ведь беременна!
— Она сама виновата, — парировал Маркус. — Я же могу только признать ребенка.
— Ты просто обязан это сделать! — строго произнес Бруну, вызвав новую волну протеста в душе сына.
— А может, я и полюбить ее обязан? — с саркастической усмешкой спросил Маркус. — Или можно обойтись без любви и без свадьбы, а просто поселить Лилиану здесь. Пусть она живет себе и рожает на здоровье. Возможно, это был бы выход. Если ты привел в дом девицу с тростниковых плантаций, то мне, наверно, сам Бог велит привести сюда дочь сенатора.
— Ты женишься на Лилиане официально, только на сей раз мы обойдемся без гостей, — твердо произнес Бруну, оставив без ответа издевку сына.