— Вернусь — расскажу, — бросила Лия на ходу Аспарасиу и села в машину.
Отзывчивость дочери растрогала Лейю до слез. Она успела отвыкнуть от тепла, от сердечности! Как опрометчиво она поступила, когда очертя голову бросилась за Ралфом!.. Говоря с Лией, она выдавала желаемое за действительное:
— Понимаешь, доченька, я рассталась с Ралфом. Люди, бывает, устают друг от друга.
Лия испытующе посмотрела на мать, и та выдержала ее взгляд.
— И после этого я подумала, что у меня больше нет причины жить в разлуке с вами, — продолжала Лейя. — Мне бы так хотелось жить дома — с тобой, с Маркусом. Как тебе кажется, у отца с той девушкой что-то серьезное? Он не даст мне еще один, последний шанс?
В чудесном имении Арагвайя Луана чувствовала себя счастливой. С каждым днем она любила Бруну еще больше. Этот грозный, и, возможно, жестокий для других человек поражал и пленял ее своей силой. Эту силу она ощущала во всем: и в поступках, и в чувствах. И убедилась, что Бруну способен любить глубоко, искренне, от всего сердца. Луана знала, что его любовь принадлежит ей безраздельно! Ей одной. Хозяин над всеми, Бруну становился с ней робким, опасливым, боясь нечаянно совершить какую-нибудь неловкость, причинить ей боль. Он относился к ней так бережно, так нежно, что она сама себе казалась цветком, который расцветает и набирается сил под щедрыми лучами солнца. Она мечтала о ребенке от Бруну, и единственной ее болью было то, что он больше не хотел детей. Бруну был недоволен своими взрослыми детьми, они доставали ему слишком много огорчений. Он считал, что дети — это пустая трата сердечных да и всех прочих сил, и не хотел больше тратиться впустую…
Ласково, но не без затаенной печали смотрела Луана на Лилиану — ждет ребенка! Счастливица!
А Донана взяла Лилиану под свое особое покровительство. В любом доме, стоит в нем только появиться беременной, все женщины сплачиваются вокруг нее, чувствуя свою причастность к великому таинству, что свершается день за днем у них на глазах. Им радостно всячески способствовать и помогать ему. Невольно и разговоры у них ведутся о родах да об ощущениях, которые испытывают беременные.
— Моя свекровь рожала, присев на корточки на берегу реки, и вон видите, каков вышел Зе ду Арагвайя! — рассказывала Донана.
«И я бы хотела так рожать, — мечтала про себя Луана, — чтобы и у меня сынок был таким же здоровым и крепким и прожил до преклонных лет, не старясь и не теряя силы».
— Нет уж, я предпочитаю обыкновенный родильный дом, — поморщившись, сказала Лилиана. Ей, казалось, претили все эти разговоры и вызывали даже что-то вроде брезгливости. И чувствуя это, Луана с удивлением поглядывала на нее.