Я тоже была немного встревожена, но по другой причине. А что, если ко мне явилась проклятая журналистка из «Мейл»? Осторожно прокравшись к открытому окну, я выглянула наружу.
Что, черт возьми, он тут делает?
«Он» — это Энт, я не видела его уже больше двух лет. Конечно, я удивлена и приятно взволнована, но что, черт возьми, все-таки происходит? Энт должен быть в Нью-Йорке, а он сейчас стоит перед входной дверью с вещевым мешком. До чего же усталый и взъерошенный! К тому же из-за узких кожаных брюк, почти белоснежной рубашки в мелкий рисунок и усов, которых я у него раньше не видела, он стал еще больше похож на гомосексуалиста.
Проклятие! Кроме курения и самого большого секрета в мире, есть еще одна вещь, о которой я так и не рассказала маме: Энтони Хаббард, мой лучший друг с тех пор, как мне исполнилось четыре года, — гомосексуалист. Вряд ли мама смирится с моей любовью к сигаретам, и разве можно признаться ей в чем-то похуже?
Впрочем, Энт мог бы выбрать для визита и более подходящее время.
— Кто там? — поинтересовалась мама.
— Энтони, — ответила я.
— Я полагала, он в Америке, принимает посвящение в духовный сан.
Два с половиной года назад, когда Энт эмигрировал в Америку, мама поинтересовалась, что тот собирается делать в Нью-Йорке. Вместо того чтобы ответить «Он переспит с любым парнем, который согласится снять штаны», я заявила:
— Он собирается поступать в семинарию.
Отчасти это было правдой, ведь Энт действительно регулярно посещал семинарию. Просто я сказала не все: «Семинария» — так назывался ночной гей-клуб.
Мама всегда настороженно относилась к нашей дружбе. В том числе из-за представления о католиках как подлых интриганах, решивших устроить заговор, низвергнуть королеву и посадить на престол испанского короля. Но главная причина заключается в следующем: она не может поверить, что мужчина способен дружить с девушкой без всяких задних мыслей, поскольку, по мнению мамы, в какой-то момент непременно сработает инстинкт. Всякий раз, когда мы поднимались в мою комнату послушать новый диск, мама начинала волноваться: а вдруг я спущусь уже беременной? Я спокойно относилась к ее опасениям, все-таки это лучше ее предположения о том, что я могу подцепить какую-нибудь заразу вроде СПИДа (каждому, кто был готов ее выслушать, она говорила, будто подобной болезнью можно заразиться, просто живя в одном доме с гомосексуалистом).
По этой же самой причине я никогда не рассказывала маме, что Энт преступил законы природы. Он же, в свою очередь, помогал мне и никогда не откровенничал с моей матерью о своих сексуальных предпочтениях. Да, иногда по сравнению с ним и Джулиан Клэри