– А парню сколько лет на вид? – безучастно спросил его Евгений.
– Да где-то твоих лет бу… дет, – вдруг поняв, что к чему, старик растерялся и обмяк на стуле.
Он полез в пачку «Примы» за очередной сигаретой, но она оказалась пуста, и тогда Евгений подтолкнул к нему свои сигареты. Старик достал одну, отломил фильтр, закурил и надолго задумался, глядя в стену. Никитин же, услышав все это, решил, что самое лучшее, что он может сделать при таком раскладе, – это мужественно застрелиться. Он читал личное дело Багрова, но там было только то, что он, будучи вдовцом и отцом сына Евгения, спустя пять лет после гибели жены, а это вполне приличный срок, женился на женщине с двумя детьми, которых усыновил. Но он видел только фотографию самого Багрова и представления не имел, как выглядят эти усыновленные дети. Он читал материал доследственной проверки несчастного случая, произошедшего с Ниной Багровой, но не мог предполагать, что Королев даже не поднимется наверх, чтобы проверить, был ли это действительно несчастный случай или умышленное убийство. Как же он поторопился с задержанием Евгения! Нужно было собрать о нем и его отце все, что только возможно, и тщательно все эти документы проанализировать! А он?! Он, чертов недоумок, решил доказать Гурову, какой он крутой! Да Гуров его теперь пинком под зад обратно в район вышибет и будет совершенно прав.
Старик же между тем откашлялся и повернулся к Никитину, который понял, что это еще не конец, и ему предстоит испить до дна чашу своего унижения и позора – столичная штучка, блин! Специалист-аналитик, твою мать!
– А ведь я тебе, мил-человек, не все тогда рассказал, – решительно произнес старик. – И не по злому умыслу, а по недомыслию – потому как дураком я полным оказался. Ниночка-то со старухой моей каждый день общалась. Так вот, она о беременности своей даже не заикнулась – это моя все сама поняла, да мне сказала. Вот я, Сашку во дворе встретив, и ляпнул ему, что, мол, с прибавлением в семействе его поздравляю. А он аж с лица спал: с каким таким прибавлением, жена ничего не говорила. Ну, я и сказал, что Ниночка тяжелая уже, а ему не говорила, наверное, потому, что сюрприз сделать хочет. Буркнул он мне что-то невнятное и к себе пошел. И вот еще что! Я тут весь тот день в памяти прокрутил и вспомнил, что тот тубарет коричневый был! Ниночка с него не только белье вешала, но еще и сидела на нем с Женькой на руках, свежим воздухом дышала. С него-то она и упала – я же все своими глазами видел! – Тут старик ахнул, схватившись за голову, и завыл дурным голосом: – Дурья башка! Да чтоб мне пропасть совсем! Да где ж мои глаза раньше были!