-Так что они не видят там, что без дополнительных резервов мы так и останемся на занятом плацдарме.
-Им надо время для осознания, что операция удалась, так как сами не верили что пройдет всё так удачно. Да и что говорить, я сам не совсем был уверен в исходе этой операции. А теперь я даже отдал распоряжение, перебросить с Эзеля два батальона морской пехоты и одну полевую батарею. Это всё что есть в нашем распоряжении на данный момент. Но нужны и боеприпасы и оружие. Кроме того в преддверии зимы нам нужен сухопутный путь в район Риги. После того как залив замерзнет мы не сможем снабжать плацдарм всем необходимым.
-Я знаю, что Государь к вам покровительствует. И мне помнится, что вовремя посещения госпиталя, вас приглашали прибыть на беседу. Не могли бы вы во время беседе с государем, так между словом, рассказать о наших затруднениях с получением подкрепления для развития успеха на побережье Курляндии. Я знаю, что вы можете заинтересовать Его Величество, перспективой расширения и удержания этого плацдарма, с последующим ударом с него в любом направлении, вплоть до полного освобождения Курляндии.
-Ваше превосходительство, да я и сам всё хорошо понимаю, что нужны резервы, и как можно скорей. От этого зависит, сможем мы отбить у германцев побережье Рижского залива или нет. А сколько верст между передовыми полками 12-й армии и нашими на плацдарме?
-Да всего-то шестьдесят верст разделяют их друг от друга.
-Шестьдесят верст! Да это совсем немного.
-Вот именно, какие-то шестьдесят верст, вот только эти версты надо пройти. Будь у нас тысяч двадцать, сейчас бы продолжили наступление на юг на соединение с войсками 12-й армии.
Ваше превосходительство, вы надеетесь на то, что если Государь симпатизирует мне, то мне удастся уговорить его, выделит несколько полков для усиления десанта.
-Да я надеюсь на это.
-Я попробую поговорить об этом с Императором, а там как он решит.
Вечером следующего дня я был на приеме у Императора. И в этом деле мне поспособствовал Григорович, у которого я побывал сразу по приходу в Петроград. “Ещё вчера с утра я находился в Гельсингфорсе у командующего, а сегодня вечером меня в Царском селе принимает Николай II. Канин расщедрился и выделил для меня эсминец “Бурный” лишь бы я быстрей добрался до столицы. Хотя я сам хотел попутешествовать на поезде, помня, как мне далось путешествие на маленьком “Илиме” из Ревеля в Гельсингфорс. Да и эти семь часов проведенные на эсминце, пока он шел от главной базы до столицы, показались мне вечностью. Только что поджившие раны опять заныли. Это конечно не утлое суденышко, а вполне приличный кораблик в 500 тонн, но все равно не сахар и меня изрядно помотало. А ведь прошло всего одиннадцать лет, как я под Порт-Артуром впервые получил под своё командование примерно вот такой же эсминец. Да и мой тогдашний “Смелый” был почти на двести тонн легче вот этого, но зато имел на четыре узла выше, чем нынешний “Бурный”. Тогда я не обращал ни какого внимание, что его немилосердно швыряет на волнении, и я был очень горд, что мне доверили командовать эсминцем. И мне тогда казалось, что мой эсминец самый стремительный, он просто летит над волнами.