— На похоронах ты был очень холоден со мной, — промолвила она.
Ей это тогда не понравилось. Чрезмерная сдержанность вызывала досаду и даже злила Гвен. Она потеряла последнего близкого родственника, в то время как у Алекса оставалось много родни, которая любила его, а он принимал их любовь как само собой разумеющееся явление.
— Я просто все еще находился в шоке от того, что произошло — ровным голосом произнес он.
— Понятно.
Возможно, Алекс сказал ей правду. Но Гвен частенько приходила в голову мысль о том, что по натуре он был довольно черствым человеком, и это помогало ему в жизни сносить удары судьбы и держать людей на расстоянии. Окружающие любовались им издали, как тигром в клетке, не решаясь приблизиться, и это вполне устраивало Алекса.
— Знаешь, Алекс, мне раньше казалось, будто ты накладываешь на людей какое-то заклятье. Невольно, конечно. Они очаровываются тобой. Ты обладаешь острым умом и безмерным обаянием, это покоряет окружающих. Они видят, как легко ты шагаешь по жизни. Однако это мнимая, напускная легкость. Люди пытаются подражать тебе, но им не хватает твоей интуиции, способности уходить от опасности. Мой брат не обладал твоими талантами. Ему следовало быть бдительным, осторожным в общении с тобой. — Она помолчала. — В отличие от него я не теряю бдительности.
Алекс саркастически хмыкнул.
— Да, я не теряю бдительности! — запальчиво воскликнула Гвен. — В этом я не похожа на своего брата. Я знала Ричарда не хуже, чем ты. И если я утверждаю, что ты очаровал его, то это еще не значит, что я обвиняю тебя в его гибели.
Родители наверняка одобрили бы дружбу сына с Алексом. Они всегда мечтали о том, чтобы Ричард посмотрел мир, поездил по свету, а также приобщился к развлечениям, свойственным представителям высших слоев общества. К их числу относились и азартные игры, и попойки, и бордели. Недаром они послали сына учиться в привилегированную школу, расположенную в Регби.
К несчастью, Ричард слишком рьяно принялся усваивать уроки Алекса Рамзи, выходца из знатной семьи.
— Я не сомневаюсь, что Ричард был дорог тебе, — продолжала Гвен. — Он знал тебя лучше, чем я. И наверняка видел разницу между формой и содержанием, внешним обликом и сущностью. — Гвен сжала в руке кольцо брата. — Ричард знал твой характер, он понимал, чего добивается, подражая тебе. А если он этого не знал… то это его ошибка, а не твоя.
— Вероятно.
— Нет, уж раз ты задал мне вопрос, то, будь добр, доверяй моему мнению. Я, в конце концов, сестра Ричарда и могу здраво судить о том, что произошло с ним. Если бы ты даже отправился вместе с ним в то злополучное казино, это не спасло бы его от ссоры с пьяным негодяем и, в конечном счете, от удара ножом в грудь. Верно?