Алекс безучастно смотрел на нее, как будто она была для него чужим человеком.
— Уверяю тебя, Гвен, мне не нужна финансовая помощь. В отличие от многих я избегаю рискованных операций.
— О да, ты умеешь быть осторожным! Интересно, как тебе удалось заставить Трента отказаться от брака со мной? Ты использовал угрозы, шантаж?
— Он не хотел, чтобы кое-какая информация о нем стала достоянием общественности. Я обещал сохранить ее в тайне, но за это потребовал оказать мне одну услугу.
— Значит, ты прибег к шантажу, — прошептала Гвен и прикрыла рот рукой, сдерживая нервный, истерический смешок. — Ты представить себе не можешь, как я мучилась, когда Трент бросил меня, как я сомневалась в себе! А потом… когда это снова произошло… о, я была так уверена в Пеннингтоне!
Алекс схватил ее за плечи, и ей на мгновение показалось, что он сейчас начнет трясти ее. Пальцы Алекса впились в ее предплечья с такой силой, как будто он хотел оставить на ее теле свою отметину.
— Гвен, клянусь всем, что дорого мне на этом свете — сестрами, племянницами, Ричардом, тобой, — я не имею никакого отношения к твоему разрыву с виконтом!
Гвен не знала, верить ли ему. Теперь ей казалась странной даже мысль о том, что всего несколько минут назад ей больше всего на свете хотелось выйти замуж за Алекса Рамзи, стать его женой и прожить с ним до конца своих дней.
— Я верю тебе, — медленно произнесла она и попыталась высвободиться из его рук.
Теперь выражение лица Алекса пугало ее. Он угрюмо смотрел на нее сквозь полуопущенные ресницы, стиснув зубы, и казался отрешенным от всего мира.
— Что это меняет? — процедил он.
Гвен поняла, о чем он спрашивает. Алекс хотел знать, отменяется ли их свадьба. Сердце Гвен сжалось от боли, в душе зашевелился страх. «Улыбнись мне, Алекс, — мысленно попросила она. — Скажи, что любишь меня».
Но Гвен тут же одернула себя. Почему она постоянно совершала одну и ту же ошибку? Зачем обманывала себя? Гвен хотела, чтобы Алекс солгал ей, как лгали другие мужчины, чтобы он сладкими речами развеял ее сомнения.
— Ты явишься завтра утром на церемонию бракосочетания? — холодно спросила она.
Это был чужой голос, голос женщины, которая не знала, что такое слезы.
— Да, — ответил Алекс, — я не нарушаю своих обещаний.
Теперь уже речь шла не о любви, а о долге.
— Да, ты никогда не нарушал своего слова, но все когда-нибудь происходит в первый раз, Алекс. Подумай, может быть, тебе захочется испытать новизну ощущений.
— Гвен, клянусь, как перед Богом: завтра я буду ждать тебя у алтаря.
— Ну хорошо, поживем — увидим.