Бодрящий холодок в "юрте" быстро прогнал сонливость, и все дела я сделал очень оперативно, в том числе и те, для которых человеку находящемуся не в скафандре памперс обычно не нужен. Снова зайдя в успевший проветриться скафандр, я включил подогрев и почувствовал себя, наконец, отлично. Программа зачёта успешно выполнялась, я был сыт и здоров, меня ждали подвиги и открытия. Позволив себе положенные по уставу после приёма пищи полчаса отдыха лёжа я, разбуженный таймером скафандра, выбрался на поверхность через шлюз, толкая пред собой мешок с отходами и свой термос.
Собираясь предпринять очередную экспедицию к найденной мною древней базе, я проанализировал свои панические метания на обратной дороге и озаботился вопросом ориентировки. Запеленговать лагерь я больше не мог, посему достал из упаковки солнечной батареи один из двух телескопических штырей, которые применяются, когда ткань батареи подвесить вертикально совершенно некуда. Основание штыря я вогнал в реголит, на верхушку надел зеркальную колбу от термоса и раздвинул штырь на всю его четырёхметровую высоту. После чего, захватив верную кирку, отправился исследовать пещеру.
Теперь я никуда не торопился и, памятуя свои недавние страхи, периодически оборачивался. Но мой солнечный отражатель был виден очень хорошо по всему маршруту, вплоть до начала лестницы. Преодолев завал, я поднялся к пещере, миновал "шлюзовую камеру" и остановился, давая глазам привыкнуть к полумраку.
Поскольку дальше вторых дверей солнечные лучи уже не попадали, то мне пришлось включить наплечные прожектора. В их свете я разглядел, что за шлюзом расположено то, что я назвал холл – круглое помещение с высокими потолками, в которое радиально вливалось несколько коридоров. Пыль была и здесь, но она лежала большей частью невысокими кучами у стен. Видимо, это было всё, что осталось от предметов или механизмов, не выдержавших испытания всесокрушающим Временем.
Активировал встроенную в "Доспех" фотокамеру и сделал панораму холла, после чего пошёл по самому широкому, центральному коридору делая снимки самого, на мой взгляд, интересного. С обеих сторон в коридор открывались дверные проёмы. Правда, двери и то, что от них сохранилось, лежали в основном на полу кучами мусора.
Я шёл и заглядывал во все помещения, которые были с правой стороны коридора. Увиденное напомнило мне книжное выражение "мерзость запустения": остовы каких-то аппаратов, а может и мебели, стоящих в кучах тлена – того, что осталось от недолговечной их начинки. Не знаю, что тут можно исследовать без набора археологических сит и кисточек.