— Знаешь, — снова появился рядом дух, — ты первый, из всех с кем мы дружим, сказал такое, думайте сами. Все остальные только просят сделать то, что им нужно. Поэтому мы выполним твою просьбу, хотя это будет нелегко.
— Спасибо, я запомню, — кивнул я, начиная догадываться, как трудно мудрому существу, живущему в глубине темной пещеры год за годом исполнять простые и не очень просьбы своих напарников именно так, как желают они. Отлично зная более простые и действенные способы, но не имея возможности подсказать.
И тут снова проснулась интуиция, и я не удержался от откровенного вопроса, впрочем, даже не ожидая на него ответ.
— Это эльфы запретили вам первыми разговаривать с людьми и предлагать им свои решения?
Ну, скажите хоть слово, хотя… мне и ваше молчание будет вполне достаточным знаком, с замирающим сердцем ожидаю ответ и через несколько долгих секунд слышу тихое:
— Да, — и добавил, переходя на деловой тон, — мы готовы, как соберешь всех, просто ломай амулет.
Соберу, сейчас, только сделаю небольшие приготовления. Не стоит давать в руки Терона никаких намеков на мои возможности. А лучший способ это сделать — лишиться всего, что может навести на нежелательные мысли. Я сдернул с себя пояс и достав оттуда несколько самых простых дротиков, распихал их в карманах и за голенищами ботинок. Все остальное завернул в куртку, вытащенную из-за пояса, вряд ли теперь мне удастся избежать обыска. Туда же в самый надежный кармашек, положил свои амулеты и знак королевского ока. Испытывая от расставания с ним целый букет невеселых эмоций, от горького сожаления до вины. Все, пора.
— Тур, Олли! Рун! Лукий! — метался я по комнате, торопливо расталкивая не желающих просыпаться спутников, — быстрее!
— Что такое? Таржен, ты с ума сошел, так рано! — Олли села, потерла кулачками глаза и снова свалилась на служившую подушкой куртку.
— Подъем! — Зло шепчу я, дергая магиню за руку, — уходим!
— Куда? — наконец-то начал проявлять интерес к происходящему Рун.
— В Хасдан, поторопитесь! — Я торопливо засунул в руки Лукия свой сверток, — передашь магам, и скажешь, я за тебя поручился.
Он поверил мне сразу, вцепился в куртку как в спасение, впрочем, так оно и было. Вчера вечером, когда стражники втолкнули пышущего жаром обозника в дверь, я увел его в купальню и дотошно расспросил про детали проведенной им операции. Последнее из зелий Ештанчи пришлось в этот раз как нельзя кстати, наемники, отведавшие сдобренной им кашки, сразу уяснили свою выгоду. Слухи о тех, кто уже сгинул в жуткой ловушке, неведомым образом дошли до всех, и никто не желал становиться очередной жертвой. Вот и старались изо всех сил, изображая из себя умирающих. Вот только Сифону и его друзьям почему-то не досталось чудесного варева, и я сразу догадался, что это месть за избитого товарища.