…Раевский лежал в палате интенсивной терапии, подключенный к аппарату искусственной вентиляции легких. Пациент еще был без сознания. Курбатов бегло осмотрел его, затем повернулся к столу, за которым сидела Дина и читала какую-то книжку.
– Пора, да? – без всякого выражения произнесла женщина, глядя ему в глаза. – Где?
Курбатов хотел позвать ее в свой кабинет и даже приготовил какие-то дежурные слова, что-то вроде – «ты не пожалеешь, ты будешь довольна», но язык у него словно намертво присох к нёбу.
Неужели вот так, просто и быстро, в один момент, разрешится эта проблема, которая мучила его столько лет?…
Он не любил Дину. Он никого не любил. Но Дина ему нравилась, как и все прочие женщины… Она нравилась Курбатову внешне, и, кроме того, эта женщина была по-человечески ему мила. «Я к ней на «ты» с сегодняшнего дня… – подумал он. – Теперь она моя».
– Дина… Только честно. Ты ко мне что-то чувствуешь? – хриплым голосом спросил Курбатов. Никому и никогда он не задавал подобных глупых вопросов…
– Я вас очень уважаю.
– О господи… – он не выдержал и расхохотался. – Дина! Ты прелесть.
Она неловко улыбнулась.
– Я не понимаю… Тебе так понравился этот парень? – он кивнул назад, на Раевского. – Чего ты вдруг за него просить стала?
– Нет, – покачала головой Дина. – Как он мне мог понравиться, я же его не знаю совсем… Просто я подумала, что это несправедливо, когда умирают такими молодыми.
– Ты добрая. Ты настоящая сестра милосердия. И меня тебе тоже жалко, я знаю.
– Не жалко, но я вижу, что вы мучаетесь – из-за меня, Фидель Рауфович, – простодушно призналась та.
– Дитя. Какое ты дитя еще… – с раздражением, тоской пробормотал Курбатов. – Ой, как тошно мне… Ой, тошно!
Дина побледнела.
– Ну, чего испугалась? – топнул он ногой. – Отказываюсь от твоего обещания. Все. Ничего мне не надо!
Курбатов говорил это, преодолевая себя.
– Как?
– А вот так. Живи себе дальше верной супругой со своим головорезом…
– Ой… – она прижала ладони к щекам. – Послушайте, но это неправильно… Я же обещала!
– Забудь.
– Нет, нет… – Дина заметалась вдоль стены. – За все надо платить! Вы же сами сказали, что это чудо, и я знаю, что это чудо… Поэтому я должна заплатить, иначе не будет мне в жизни покоя!
– Дина. Дина, успокойся. Ты ничего никому не должна.
– Нет! Я вот что сделаю… – она остановилась, посмотрела на Курбатова в упор, исподлобья, мрачно. – Я вам перстень свой отдам – тот, с рубином. Решено.
* * *
…Вроде он задремал, сидя под абрикосовым деревом, умиротворенный журчанием фонтана. А потом Никита открыл глаза и с изумлением обнаружил, что находится все на том же месте, посреди барханов, рядом со своей «Ласточкой». Причем любимая машина выглядела как новенькая – словно и не было никакой аварии!