Она опять улыбнулась. Но Никита перехватил ее руку и притянул к себе. И поцеловал ее ладонь.
– Вы обязательно будете счастливы, Дина, – произнес он очень серьезным, очень важным голосом. – У вас будет все, чего вы хотите!
* * *
Дина за годы своей работы медсестрой, конечно, навидалась всякого. И еще она очень хорошо знала это состояние нервного возбуждения, в которое впадали иногда пациенты, благополучно прошедшие болезни, тяжелые операции, перенесшие травмы…
Это нормально.
Они все плачут, стараются выговориться, благодарят. Мужчины целуют руки, пытаются назначить свидание, шутят. Они желают всех благ, они обнимают сердечно на прощание, после выписки, они забегают потом еще раз – с подарками… И вот тогда уже видно – стесняются того, как вели себя недавно. Потому что уж слишком открыли душу, были такими беззащитными в своей немощи…
Наверное, гонщик Раевский тоже будет вспоминать со смущением ту бедную медсестру из Серхета, которой он поцеловал руку… Ну и что.
Дине все равно было приятно.
Уж-жасно приятно!
Она тем вечером шла домой и точно на крыльях летела. «Это я его спасла. Конечно, и Фидель Рауфович изрядно постарался, но это я. Я! Я сделала это. И так здорово, что он, этот Раевский, не зазнайка какой-то, а нормальный парень… И мой перстенек тоже волшебным оказался. Мне не жалко, что я отдала его – за жизнь Никиты. А почему? А потому, что я сделала доброе дело. Не просто доброе, а… Особенное. За что меня, возможно, бог простит. Ну, не бог, так судьба… Высшие силы. Я буду счастлива, у меня родится ребенок! Да, у нас с Русланом будет еще ребенок. Мы поедем на море, в отпуск, и там…»
Дина вернулась домой.
Мужа еще не было. Кажется, он говорил, что сегодня придет поздно… Значит, есть время, чтобы приготовить пирог.
Дина замесила тесто. В качестве начинки она собиралась использовать курагу. А курага лежала в мешке. Мешок – в сарае.
Дина вышла из дома, тщательно притворила дверь за собой – чтобы всякая живность не лезла – и направилась к сараю.
Сарай был вотчиной Руслана. Там он хранил свои инструменты, там слесарил в свободное время – и, кстати, очень не любил, когда жена хозяйничала там. «Если тебе чего надо – ты попроси, и я сам тебе принесу! – не раз говорил он. – А то после тебя ничего не найдешь…»
Дина нажала на выключатель и осторожно вошла внутрь. Это была довольно ветхая постройка, однажды ее даже облюбовали шершни… Бр-р!
С потолка свисала голая лампочка, стоял деревянный стол, вернее – верстак, возле стен – полки с инструментами. Сильно пахло машинным маслом, что ли… Дина протиснулась к углу, в котором висел мешок с сухофруктами, сняла его с гвоздя и попятилась к выходу – маневрировать в столь тесном пространстве было довольно трудно.